История анестезиологии | ЮУГМУ, Челябинск
История новой области медицины началась в середине 19 века — 16 октября 1846 года зубной врач Томас Мортон провел операцию под эфирным наркозом. Это день во всем мире и принято считать Всемирным днем анестезии (World Anaesthesia Day).
Понятно, что первым делом анестезиология распространилась на больных получавших различные оперативные вмешательства — хирургию и ее ответвления. Надо отметить, что и психиатрия (а позднее и наркология) уже в 19 веке находились в самом тесном контакте с анестезиологической дисциплиной.
Уильям Томас Грин Мортон родился в Чарльтоне (штат Массачусетс, США) в семье фермеров Джеймса Мортона и Ребекки Нидхэм.
Еще в школе Мортон проявлял интерес к медицине и часто беседовал с местным доктором, который нисколько не поощрял стремления мальчика к врачебной профессии, а, наоборот, охлаждал его мечты, ссылаясь на собственный тяжелый, неблагодарный труд.
В 1840 г. группа наиболее видных зубных врачей, собравшись в г. Балтиморе, организовала «Американское общество зубных хирургов» и Колледж зубной хирургии, ставший первой настоящей зубоврачебной школой в США. Мортону посчастливилось попасть в первый набор студентов в этой школе. И хотя эта школа была первой настоящей зубоврачебной школой, учрежденной в США, теоретический уровень преподавания, как и практические навыки, получаемые студентами, стояли пока еще не особенно высоко, и молодой Мортон по окончании курса обучения вряд ли чувствовал себя вполне уверенным для самостоятельной практики.
Совершенно не имея никакого практического опыта, для начала Мортон решил пройти хотя бы какую-нибудь практическую учебу у более опытного дантиста. А так как Мортон практиковал неподалеку от г. Хартфорда, судьба вскоре свела его с другим пионером газового наркоза Хорасом Уэллсом (1815-1848). С 1838 г. Уэллс занимался зубоврачебной практикой в Хартфорде. При этом он был дантистом-самоучкой и не имел специального образования. Они познакомились и договорились совместно открыть зубоврачебное заведение в Бостоне. Уэллс имел проверенный практический стаж и собственный опыт, а Мортон обладал законченным специальным образованием, да ещё вдобавок секретом по части зубного протезирования и коронок, который он купил за 500 долларов. Оба молодых компаньона были уверены в предстоящем успехе и предвкушали скорое обогащение. Для аренды помещения в Бостоне и оснащения кабинета понадобились деньги. Оба молодых человека сумели убедить некую пожилую даму, и та одолжила им тысячу долларов для открытия кабинета. Они не поскупились на необходимую рекламу и усердно публиковали в газетах объявления о новом методе зубных коронок, обещая вернуть обратно деньги тем, кто окажется недовольным их работой. Реклама действовала надежно, и сотни пациентов поднимались по лестнице на второй этаж их совместного кабинета. Но почти весь поток клиентов вскоре же спускался обратно, узнав, что протезированию неминуемо должна предшествовать мучительная экстракция всех зубных корней, оставленных другими дантистами.
Дела их пошли плохо, и примерно через год, в ноябре 1843 г., Уэллс написал Мортону письмо с извещением о выходе его из совместного дела вследствие убыточности.
Уильям Мортон, оставшись один, упорно добивался новой клиентуры, старательно совершенствовал технику протезирования, успешно применял изобретенную им промежуточную замазку и методически искал всевозможные, самые разнообразные способы обезболивания. Дела его постепенно стали идти лучше, и еще через год он мог полностью расплатиться со своей кредиторшей. Кстати, эта пожилая дама помогла Мортону в жизни не только денежным одолжением. есной 1844 г. Мортон приехал в Фармингтон и встретил там племянницу своей кредиторши, шестнадцатилетнюю мисс Элизабет Уитмен. Он сразу влюбился и, вернувшись в Бостон, не переставал мечтать и рассказывать о качествах и достоинствах очаровавшей его девушки. Мортон избрал себе подругу жизни рано, но бесповоротно и навсегда. Он не ошибся в своем выборе: почти четверть века она обратно. шла с мужем рука об руку, деля с ним краткие периоды торжества и большого счастья и долгие годы тяжелой борьбы, бесплодных усилий, полного разорения и нищеты.
Элизабет очень нравился этот молодой дантист, который явно для нее отращивал и холил свои великолепные усы, придававшие ему солидность. Увы, на отца ее это не действовало, и на сделанное Мортоном предложение Эдуард Уитмен ответил отказом. Молодая девушка упорно отстаивала свой выбор перед отцом и грозилась никогда не выйти замуж за другого. Мортон со своей стороны обещал поступить на медицинский факультет и таким образом приобрести более солидную профессию. Но окончательное согласие отца было получено, когда в защиту юной пары выступила тетушка. Она вторично обеспечила судьбу Мортона, заявив, что он очень умно и осмотрительно использовал взятые у нее взаймы деньги и вовремя вернул долг.
Дальнейшая жизнь показала, что опасения отца были основательны. Не прогулки и увеселения ждали молодую женщину; ей суждено было видеть день за днем чрезвычайно трудолюбивого мужа, занятого приемами больных с непереносимыми зубными болями, слушать крики при зубных экстракциях и бесконечные разговоры о способах приготовления искусственных зубов и о заветной мечте — изобрести способ обезболивания. В 1844 г. Уильям и Элизабет вступили в брак, а уже через год у них родился первый сын.
Мортон также организовал мастерскую для изготовления искусственных зубов, где работа проводилась по конвейерному методу. Доходы с этого дела были значительны, а вместе с основным занятием в своей приемной по зубным болезням и платой от нескольких частных учеников Мортон, в 1845-1846 гг., зарабатывал до 20 тысяч долларов в год.
А в это время в Хартфорде, куда уехал Хорас Уэллс, происходили интересные события. 10 декабря 1844 г. Хорас Уэллс посетил общественную демонстрацию эффектов ингаляции«веселящего газа» (закиси азота) и пришел к заключению, что аналгетический эффект газа можно успешно использовать при очень болезненной манипуляции — экстракции зуба. Но… Была ли недостаточна концентрация газа, или слишком рано прекратили ингаляцию, или же, наконец, именно данный студент оказался особо устойчивым против действия закиси азота — трудно теперь угадать. Наркоз не наступил, и при экстракции зуба больной громко кричал от боли.
«Обман, мошенничество!» — кричали присутствовавшие студенты. Говорят, что Уэллса даже спихнули с эстрады. Очень огорченный, в полном отчаянии, он на следующее утро уехал обратно в Хартфорд.
Неудача Хораса Уэллса, произошедшая на глазах его бывшего партнера Уильяма Мортона, не только не расхолодила целеустремленного Мортона, но и, напротив, показала ему, что нельзя рассчитывать на скорое и легкое разрешение проблемы без настойчивых опытов, упорного труда и терпения. Неоднократные безболезненные экстракции зубов у отдельных больных Уэллса доказывали Мортону, что успех в поиске средства обезболивания возможен.
В первые месяцы своего студенчества Мортон, пока еще не обзавелся отдельным домашним хозяйством, питался и даже поселился в квартире бостонского химика Чарльза Джексона . Проживание на квартире у преподавателя медицинской школы создавало особо выгодные возможности для интересных бесед не только за обеденным столом, но и после ужина, в семейной обстановке. А по диапазону и разнообразию своих специальных знаний Джексон мог быть исключительно интересным собеседником.
Не раз, конечно, за совместным ужином Мортон слышал от Джексона о различных свойствах серного эфира. Джексон упомянул также о местном действии эфира и снижении чувствительности при его испарении на коже. На прямой вопрос Мортона о возможности использовать местное применение обезболивания эфиром в зубной практике Джексон ответил утвердительно и снабдил его стеклянной капельницей.
В дальнейшем более подробно о действии эфира Мортон конечно мог бы узнать у Джексона, но у них произошла ссора, и они перестали видеться и происшедшая размолвка надолго исключала возможность консультаций по вопросам возможного применения эфира для наркоза.
Оставалось искать самостоятельно необходимую информацию в книгах, которые давали немало оснований попытаться настойчивыми опытами с помощью эфира добиться лучших результатов, чем с закисью азота. Окажутся ли пары эфира сильнее веселящего газа по своим обезболивающим свойствам? И если да, то можно ли подыскать способ ингаляции и безопасную дозировку? Наконец, не станут ли эфирные наркозы оказывать непоправимые последствия на будущее здоровье и разум пациентов? Все это требовало тщательных, многочисленных экспериментов. Мортон это понял и с большой настойчивостью приступил к исследованиям.
По существу, ему не о чем было уже спрашивать Джексона. Последний, безусловно, не смог бы добавить ничего существенного к тому, что было уже давно напечатано у Перейра и Фарадея, а еще раньше, в 1800г., у Дэви, о закиси азота.
Мортон дни и ночи обдумывал способы испытаний и совещался со многими из своих друзей и знакомых.
К концу июня 1846 г. Мортон был настолько поглощен экспериментами с эфиром, что даже специально нанял партнера, Гренвилля Г. Хайдена, заведовать своим зубным бизнесом. Когда однажды Мортон с энтузиазмом рассказывал про свои мечты об обезболивании своему знакомому доктору Кулду, то последний ответил: «Если Вы это осуществите, Вы сделаете больше того, что до сих пор осуществила человеческая мудрость, и что, как я думаю, она сможет сделать когда-либо».
Наконец, решив подробно изучить задачу в экспериментах на животных, Мортон собрался выехать за город, для чего полностью передал свой зубоврачебный прием доктору Хайдену. Он начал с домашней собаки по кличке Нига. От жены он скрыл опыт, проделанный над ее любимицей.
Но на другой день, к своему ужасу, Элизабет застала мужа при опытах с другими ее любимцами: на столе лежала уснувшая золотая рыбка. На протесты жены Мортон должен был обещать, что оставит в покое ее домашних животных, зато каковы были и радость и удивление, когда пущеная обратно в аквариум, золотая рыбка вскоре ожила и снова начала плавать.Чтобы не огорчать жену, Мортон начал ловить рыбок в ручье и на каждой из них пробовать усыпляющее действие эфира. Затем он отправлялся в лес и целыми часами искал и ловил всевозможных насекомых, гусениц и червей.
Но однажды неудовольствие Элизабет сменилось тревогой. Мортон лежал ничком на полу, в полубессознательном состоянии. Думая, что случилось несчастье, она начала кричать и звать на помощь. Но Мортон быстро очнулся и тогда выяснилось, что он, на самом деле, собирался экспериментировать на собаке, но как только Нига почуяла уже знакомый запах эфира, то стала вырываться, при этом выбив пузырек с эфиром из рук хозяина. Увидев, что эфир пролился на пол, Мортон, не раздумывая, вытер его носовым платком, лег на пол и стал пробовать ингаляцию на самом себе. «Вы делаете ужасные вещи» — протестовала с отчаянием Элизабет. На это он ей ответил: «У меня есть задача в этом мире. Придет время, моя дорогая, когда я изгоню боль из вселенной».
Но время шло, и пора было возвращаться в Бостон. Там Мортон поставил первый опыт на себе.
«Я приобрел эфир у Барнета и, забравши трубку и флакон, заперся в комнате, уселся в операционное кресло и начал ингаляцию. Я нашел, что эфир чрезвычайно крепок и что он частично удушает меня, но не производит желаемого действия. Тогда я намочил мой носовой платок и стал вдыхать из него. Я глянул на свои часы и вскоре потерял сознание.
Когда я очнулся, я почувствовал оцепенение в членах с ощущением, похожим на мурашки, и я отдал бы весь свет за то, чтобы кто-нибудь пришел и разбудил меня. На миг я понял, что я умру в этом состоянии, и что мир только пожалеет и посмеется над моим безумием. В дальнейшем я почувствовал легкий зуд в конце моего третьего пальца и сделал попытку тронуть его большим пальцем, но без успеха. При второй попытке я дотронулся, но при этом не ощутил чувствительности. Я по очереди поднимал руку и пощипывал бедро, но мог отметить, что чувствительность была неполной. Я попытался встать со своего кресла, но упал обратно. Постепенно у меня вернулись силы в конечностях и полное сознание. Я тотчас посмотрел на мои часы и нашел, что я был нечувствительным приблизительно 7-8 минут. Я твердо убежден, что в течение этого времени зуб можно было бы вырвать без ощущения боли или сознания».
Радость Мортона не имела границ. Он танцевал и обнимал своих ассистентов.Подробное обсуждение замечательных перспектив этого открытия с Хайденом дало последнему понять, ради чего Мортон столько времени и столь непонятным образом запускал свои дела и недостаточно времени уделял приему больных. Теперь Мортон сгорал от нетерпения, просматривая список пациентов, записанных на завтра, и готов уже был на самом себе пробовать экстракцию под наркозом, как вдруг сама судьба послала им экстренного пациента.
30 сентября 1846 г., в среду, в шесть часов вечера к Мортону обратился молодой музыкант Эбен Фрост. Вот текст расписки самого Фроста, заверенная подписью Хайдена:«Настоящим удостоверяю, что я обратился к доктору Мортону в шесть часов нынче вечером (30 сентября 1846 г.), страдая невыносимой зубной болью. Доктор Мортон вынул свой карманный платок, намочил его своим составом, которым я дышал около полуминуты, а затем впал в сон. Через мгновение я очнулся и увидел мой зуб лежащим на полу. Я не испытал ни малейшей боли и, оставшись двадцать минут в его приемной после того, не почувствовал никакого неприятного эффекта от операции».
В тот же вечер Мортон уже был в редакции крупной бостонской газеты, а наутро, чуть свет, явился к дверям Бюро патентов. В качестве свидетелей в редакцию газеты Мортон привел с собой Хайдена и самого Фроста, и на следующий день, 1 октября, в утреннем выпуске бостонской Daily Journal была напечатана следующая заметка:«Вчера вечером, как о том мы были информированы джентльменом, который присутствовал при операции, у некоего субъекта был удален кариозный зуб без малейшей боли. Больной был погружен в сон путем ингаляции особого состава, эффект которого продолжался около трех четвертей минуты — ровно столько, чтобы произвести экстракцию зуба».
Таково было первое в мире печатное извещение об удачном хирургическом наркозе. Хотя в нем нет ни фамилии Мортона, ни адреса, весть об авторе и месте происшествия, конечно, быстро распространилась по Бостону, привлекая много любопытных и больных. Благодаря этому, Мортон провел еще несколько наркозов при экстракции зуба у своих пациентов.
И вот, наконец, на квартиру Мортона для ознакомления с безболезненными зубными экстракциями явился Генри Бигелоу (1818-1871), один из известных хирургов знаменитой Массачусетской общей больницы в Бостоне.
Положение создалось довольно щекотливое. Ведь для того, чтобы рассчитывать на апробацию и поддержку Бигелоу, Мортон должен был сообщить ему состав своего наркотического средства, без чего положительно нельзя было рассчитывать на то, чтобы больничные врачи стали применять такой наркоз на своих больных в городской больнице. А Мортон, не будучи сам клиническим врачом и следуя общепринятым для зубных врачей правилам, стремился засекретить и запатентовать свое открытие.
Поэтому трудно понять, как мог согласиться на применение такого«секретного средства» на своем больном главный хирург Массачусетской общей больницы Джон Коллинз Уоррен (1778-1856).
По-видимому, Бигелоу либо сам понял, что «состав» Мортона представляет собой серный эфир, либо по полученным впечатлениям он смог уверить Уоррена в достаточной безопасности этого средства. Что ни говорить, а, как в те времена, так и теперь нельзя не подивиться той смелости, с которой Уоррен и Бигелоу позволили неизвестному молодому дантисту применить свое секретное средство для усыпления больного при большой, тяжелой операции. И хотя победителей не судят, тем не менее, в поднявшейся шумихе, неизбежной вокруг всякого важного события, конкуренты и всевозможные присяжные критики и моралисты не раз и в довольно резкой форме осуждали хирургов Массачусетской общей больницы за проявленную излишнюю доверчивость и либерализм.
Через десять дней со времени визита Бигелоу к Мортону, последний получил письмо дежурного интерна больницы Чарльза Ф. Хейвуда, письмо, которому суждено было стать историческим документом в мировой истории медицины. Вот оно:«14 октября 1846 г. Доктору Мортону.
Дорогой сэр! Я пишу по поручению доктора Уоррена, приглашая Вас прибыть в пятницу в десять часов в больницу, чтобы применить на пациенте, который будет оперирован, состав, изобретенный Вами для ослабления чувствительности к боли.
С почтением к Вам,
Ч. Ф. Хейвуд, хирург общей больницы».
Итак, дата была фиксирована: пятница, 16 октября, 10 часов утра. Можно понять волнение Мортона, который, бывший когда-то живым свидетелем горькой неудачи Хораса Уэллса с применением закиси азота в этой же больнице, ныне рисковал сам попасть в столь же смешное положение. Что за больной предназначен для этой пробы? Уж не пьяница ли он, который станет буйствовать, и, пожалуй, не заснет, как следует, или попадется какая-нибудь женщина-истеричка, которая поднимет вопли заранее, от испуга, как это уже бывало при зубных экстракциях. Ведь из письма Хейвуда нельзя угадать, по какому поводу будет делаться операция и кому — мужчине или женщине.
И вот настал тот исторический день, когда человечеству суждено было навсегда избавиться от невыносимых страданий и болей, совершенно непредотвратимых до того при каждой хирургической операции. Эти нестерпимые боли от ножа хирурга представлялись столь неизбежными и естественными, что казалось невероятным и даже смешным пытаться ликвидировать устроенное самой природой. Каждая новая попытка уничтожения боли при операциях в широкой публике заранее представлялась «вздором» или «надувательством». Когда же ареной испытания подобного сомнительного изобретения оказалась солидная городская больница и операционная одного из наиболее известных и заслуженных хирургов города и штата, то посмотреть на заведомую неудачу и «очередной скандальчик» нашлось достаточно охотников.
В то утро, 16 октября, в операционный амфитеатр Массачусетской общей больницы собралось много зрителей. Тут были врачи больницы и студенты-однокашники Мортона. Все с нескрываемым любопытством ждали «спектакля», который не мог, по общему мнению, окончиться ничем, кроме неудачи. К тому же и главное действующее лицо само как бы подавало повод для недоверия и даже насмешек, ибо, занятый доделкой своего нового ингалятора, Мортон непростительно опаздывал к назначенному ему времени. Впоследствии выяснилось, что на случай какой-либо неудачи Мортон сходил на квартиру Фроста и привел его в больницу как живое доказательство своего первого наркоза.
Фрост по окончании операции обратился к безмолвствующей и пораженной аудитории со словами: «Джентльмены, это не обман!». А Генри Бигелоу, выходя из операционной, заявил:«Мы видели сегодня нечто такое, что обойдет весь мир».
Это великое событие было запечатлено на картине Роберта Хинкли «Первая операция под эфиром», хранящейся в Бостонской медицинской библиотеке.
Сомнений не оставалось — в хирургии оказалась разрешенной одна из главных проблем — обезболивание при операциях. Надо было как можно шире оповестить хирургов и распространить это открытие. Именно так понимали дело Уоррен, Бигелоу, Хейуорд и другие врачи Массачусетской общей больницы. Это был их моральный долг, этого безоговорочно требовала нормальная врачебная этика.
Когда выяснилось, что Мортон решил взять официальный патент на свое открытие для его монопольной коммерческой эксплуатации, то для всех сторон создалось весьма стеснительное положение. Открыть Уоррену и его ассистентам химический состав своего средства и отдать его для всеобщего применения в больницах означало для Мортона добровольно и полностью отказаться от права на все финансовые преимущества авторства. Для 27-летнего дантиста, воспитанного и строившего все расчеты на успех в личном изобретательстве, подобная необходимость обнародования своего открытия рисовалась как вопиющая несправедливость и как отрицание его права на плоды трудов, бессонных ночей и прямого риска.
Мортон, разумеется, был чрезвычайно озадачен тем оборотом, которое принимало его дело, но отказаться от поддержки и апробации столь видного хирурга и крупного учреждения он все же не мог и согласился назвать состав своего средства и оказывать содействие для применения его в больницах и благотворительных лечебных учреждениях страны. 30 октября Мортон запросил у Уоррена список этих учреждений.
Но затруднительность положения Мортона усугублялась еще одним обстоятельством. Дело в том, что патент на наркозы эфиром Мортон имел не один, а в компании с Джексоном. Последний никак не мог быть заподозрен в особой скромности и каждому из приходивших к нему за последней новостью он рассказывал, что никогда бы Мортон не сделал этого открытия, если бы не его, Джексона, советы и указания. Зная характер Джексона и его страсть к сутяжничеству, Мортон согласился подписать договор и дать ему 10 процентов своего дохода.
В этом же месяце Мортон получил письмо от Оливера Венделла Холмса (1809-1894), поэта и автора многих очерков и новелл, профессора анатомии и физиологии Гарвардской медицинской школы:
«Доктору Мортону. Бостон, 21 ноября 1846 г.
Дорогой сэр!
Каждому хочется принять участие в большом открытии. Я хочу дать Вам мысль о названии состояния больного и применяемого средства.
Состояние, я думаю, может быть названо анестезией (anaesthesia). Это, главным образом, означает нечувствительность в применении Ланнея и Куллена к осязанию. Прилагательное будет «анестетический».
Таким образом, мы можем сказать «состояние анестезии» или «анестетическое состояние». Применяющиеся средства правильно назвать «антиэстетические агенты». Впрочем, будет довольно сказать «анестетическое средство», но это может допустить некоторые возражения.
Вы можете обдумать термины, которые я Вам предлагаю для рассмотрения, но полагаю, что могут быть предложены и другие, более подходящие и приятные.
С уважением к Вам, О.В. Холмс».
Так появилось название для нового открытия.
Патент, выданный Джексону и Мортону, предусматривал выделение авторам 10 процентов всех доходов от использования эфира в хирургических клиниках. Однако бурное возмущение общественности заставило Мортона и Джексона раскрыть природную сущность анестетика (изначально они назвали препарат «летеоном») и сделать свое изобретение доступным бесплатно.
После получения патента Мортон уже успел развить бурную деятельность по организации рекламной кампании в пользу эфирного наркоза и даже создал целую сеть агентов, разъезжавших по всей стране, чтобы следить за соблюдением его патентных прав. Разумеется, что громадное большинство врачей предпочло широко пользоваться эфирным наркозом, не считаясь с патентом. Агенты Мортона были бессильны фактически запрещать или взыскивать штрафы за такие нарушения патента. В довершение всего Мортон потерпел полную неудачу с организованным им промышленным производством стеклянных ингаляторов. Их никто не покупал, ибо оказалось, что губка или полотенце обеспечивают дачу наркоза еще лучше, чем ингаляторы. Вместо ожидаемых прибылей Мортон нажил порядочные долги.
В 1873 г. Джексон, не выдержав напряжения, получил душевное расстройство и был помещен в приют для психически больных в Сомервилле (штат Массачусетс), где находился до самой своей смерти.
Нельзя не отметить трогательной заботы и участия, которые проявили врачи Массачусетской больницы к запутавшемуся Мортону. Эти почтенные люди никак не могли помочь Мортону в реализации или защите его авторских прав и привилегий патента. Дела подобного рода были им чужды, но благодарное сознание подсказывало необходимость хоть как-нибудь помочь человеку, который хотя и запутался в своих коммерческих оборотах, но, тем не менее, дал человечеству драгоценное, ни с чем не сравнимое средство — хирургическое обезболивание. Врачи Массачусетской больницы подарили Мортону серебряный кошелек с тысячью долларов, и они же составили и подписали вместе с группой руководящих медицинских деятелей Бостона петицию, адресованную Конгрессу США, о достойном премировании Мортона за сделанное им замечательное открытие.
Но прошение Мортона, только поступив в Вашингтон, немедленно было опротестовано сразу же двумя претендентами, оспаривавшими приоритет и право на премирование. Это были его старые знакомые, Хорас Уэллс из Хартфорда и химик Чарльз Джексон из Бостона. Оба решительно оспаривали честь на открытие Мортона. Так началась многолетняя эфиронаркозная тяжба, занявшая весь остаток жизни у каждого из трех претендентов и не принесшая никому из них ничего, кроме мук и разорения…
Джексон писал: «Так я сделал открытие, о котором я думал так долго: о средстве сделать чувствительные нервы на время невосприимчивыми к боли».
Но так как сам Джексон не занимался медицинской практикой и не имел своих пациентов, он не смог проверить свою теорию вплоть до 1844 г., когда поручил это сделать Мортону. Последний, по уверению Джексона, во всем этом деле играл роль не большую, чем любая медицинская сестра при выполнении врачебных назначений.
Можно только удивляться, как последнему утверждению Джексона многие могли поверить, несмотря на то, что Джексон не только не присутствовал при главном испытании наркоза 16 октября в бостонской больнице, но и после этого в течение долгого времени даже и не заглядывал туда, совершенно не проявляя интереса к ходу и развитию наркозов. Больше того, имелись живые свидетельские показания, что Джексон всячески отрекался от участия в наркозном изобретении, утверждая, что безумец Мортон непременно кого-нибудь отравит эфиром.
Но Парижская академия наук присудила крупную денежную премию поровну Мортону и Джексону как совместным авторам.
Вся эта неистовая кампания не только повергла Мортона в тяжелое нервное возбуждение, но и привела его к полному разорению. Репутация его в родном городе так пострадала, что работа зубоврачебного предприятия совершенно прекратилась. Наконец, даже собственные ассистенты Мортона вынуждены были покинуть его, и увели с собой большую часть клиентуры.
В конце 1849 г. друзья Мортона сделали денежную подписку и собрали некоторую сумму для поездки его в Вашингтон, чтобы защищать свои права перед Конгрессом США. Там он жил, нигде не показываясь и отказываясь от всех официальных приглашений. Три раза дело о присуждении премии в 100 тысяч долларов изобретателю наркоза представлялось на сессии Конгресса, и каждый раз дебаты приходилось откладывать и передавать вопрос вновь и вновь в различные комиссии, которые неизменно ставились в тупик при чтении тысяч страниц печатных документов и доказательств, в которых каждый факт различными свидетелями расценивался и представлялся совершенно по-разному.
Так прошло восемь лет со времени первого наркоза Мортона и получения им патента. И вот в качестве полной неожиданности для всех трех сторон, т.е. для Мортона, Джексона и представителей наследников Уэллса, с далекого юга, из штата Джорджия пришли сведения, что еще задолго до Мортона и до опытов Уэллса доктор Кроуфорд В. Лонг (1815-1878) из Джефферсона произвел несколько вполне успешных эфирных наркозов при операциях.
Как сложилась дальнейшая судьба Мортона? Поглощенный мыслью и стремлениями отстоять свое мировое открытие и тем самым выбиться из нищеты, Мортон совершенно забросил зубоврачебную деятельность и уехал на свою маленькую ферму близ Бостона заниматься сельским хозяйством. Он испытывал жестокую нужду, которую изредка облегчала помощь друзей и сборы, проводимые различными общественными организациями. Нужда временами была такая, что Мортону приходилось закладывать в ломбард наиболее дорогие для него вещи: личные зубоврачебные инструменты и даже золотую парижскую медаль и орден св. Владимира, присланный ему царем Николаем I. Когда стало очевидно, что Мортон не получит премии Конгресса, то все имущество его было описано и продано с молотка.
Положение Мортона не улучшилось и после гражданской войны 1861-1865 гг., во время которой Мортон неоднократно давал эфирные наркозы раненым. Несмотря на всю очевидность благодетельной роли эфирных наркозов при операциях, военное министерство осталось совершенно безучастным к судьбе самого Мортона.
В июле 1868 г., в то самое время, когда проходила общественная подписка в пользу Мортона, в Нью-Йорке, в одном из ежемесячных журналов появился новый пасквиль, автор которого пытался доказывать, что истинным изобретателем наркоза является не Мортон, а Джексон. Статья эта, по словам жены, взволновала Мортона так сильно, как этого не случалось раньше. Он поехал в НьюЙорк, где в то время была необычайная жара. От этой ли духоты или от чрезмерных переживаний Мортону стало так плохо, что он телеграммой вызвал жену. От назначенного лечения он стал довольно быстро поправляться и решил переехать в гостиницу. Когда супруги проезжали через Центральный парк, Мортон пожаловался на сонливость, но отказался отдать вожжи жене или повернуть обратно.
Элизабет Мортон писала: «Мы уже выезжали из парка, когда он, не говоря ни слова, выпрыгнул из экипажа и несколько мгновений простоял на земле в большой растерянности. Увидев, что собирается толпа прохожих, я вынула из его кармана часы, кошелек, а также два его ордена и золотую медаль. Вскоре Уильям потерял сознание и я была вынуждена позвать на помощь полисмена и проходившего аптекаря, которые помогли мне положить моего мужа на траву. Но он был уже в безнадежном состоянии».
В течение часа Элизабет Мортон искала подходящий транспорт и, наконец, перевезла мужа в больницу св. Луки. Но уже без признаков жизни.
«С первого же взгляда, — писала она, — старший хирург узнал его и спросил меня: «Это доктор Мортон?». Я просто ответила: «Да». После минутного молчания он повернулся к группе интернов и сказал им: «Молодые люди, вы видите лежащим перед вами человека, который дал роду людскому для освобождения от страданий больше, чем кто-либо из когда-либо живших на земле. И вот все, что он получил за это».
Похоронен Мортон в Бостоне, на кладбище «Маунт Оберн», на том же самом кладбище, где покоится и Чарльз Джексон. На похоронах Мортона присутствовало много известных бостонских врачей.
Публичная демонстрация практического применения эфирного наркоза, которую Мортон устроил октябрьским утром 1846 года, — одна из великих точек отсчета в истории человечества. Возможно, ничто не отражает достижения Мортона лучше, чем надпись сделанная на его памятнике Генри Джэкобом Бигелоу:
«Вильям Т. Г. Мортон, изобретатель и создатель анестезирующих ингаляций, кем боль в хирургии была предупреждена и уничтожена, до которого во все времена хирургия была ужасом, после которого наука получила управление над болью».
http://www.med-practic.com
Ка вы уже знаете, впервые, 16 октября 1846 года Уильям Мортон применил эфирный наркоз больному.
Тем временем, в России: Ф. И. Иноземцев применил эфирный наркоз при операции 7 февраля 1847 года, а Николай Иванович Пирогов 14 февраля 1847 года.
Однако первенство Н. И. Пирогова в применении эфирного наркоза в военно-полевой хирургии неоспоримо, и в дальнейшем его внедрение в таких условиях благодаря Н. И. Пирогову получило широкое распространение не только в России, но и во всем мире.
Мысль о применении эфирного наркоза в военно-полевой хирургии появилась у Н. И. Пирогова в бытность его работы в Медико-хирургической академии(1841-1854 гг.), которая находилась в Петербурге и к тому времени была передана в военное ведомство.
Применению эфирного наркоз у раненых на поле боя предшествовал длительный период экспериментов на животных, на себе и на сотрудниках.
Пирогов с невиданной энергией взялся за изучение обезболивающего действия эфира.
Он сконструировал особую маску, позволяющую вдыхать точно заданное количество эфира. И начался опыт на себе. Пирогов испытывал головокружение, он погружался в мир призраков и, наконец, глубоко засыпал.
Пробуждение сопровождалось тошнотой, головной болью, разбитостью. Но не это важно. Доказано на самом себе, что эфир вызывает глубокий сон и полную нечувствительность к болевым ощущениям. А что сердце у Пирогова после серии опытов над собой стало работать с перебоями, что ноги подкашивались от слабости — это полбеды. Ради блага людей, ради науки Николай Иванович готов был отдать каплю за каплей всю свою кровь, отдать жизнь.
Первая операция с применением эфирного наркоза была сделана женщине. У нее был рак молочной железы. Операцию без обезболивания она бы не вынесла. Николай Иванович успокаивал больную: «Ну, сейчас, голубушка, ты заснешь, а проснешься — будешь здоровая. Есть у меня тут такое лекарство. Подышишь им, уснешь, приснятся тебе хорошие сны».
Вот как описывает работу Н. И. Пирогова на Кавказе Могилевеский Б. Л. (1961): «…На Кавказе пылал военный пожар. Шамиль вел против России «Священную войну»…У крепости Салты Николай Иванович успел развернуть полевой лазарет…В числе немногих раненых казаков был сотник Юрий Гагарин, получивший ранение в ногу. Операция под наркозом спасла ему жизнь.
Принесли первых раненых мюридов. Сжав зубы, горцы молча переносили страшную боль от ран. Видя, что никакими уговорами не убедить мюридов на хирургические операции, Пирогов пошел на хитрость. Он подошел к одному из наиболее страдающих горцев и со всей серьезностью спросил: «Не хочешь ли, кунак (друг), немного отдохнуть? У меня есть такое лекарство, которое может тебя временно перенести на небо, к райским гуриям. Скажи только слово — и я исполню свое обещание».
Выражавшие холодную ненависть глаза мюрида заметно потеплели, последовал кивок головой, означавший согласие.
Накинув маску на лицо горца, Пирогов орошал ее эфиром. Раненый быстро уснул. Oперация была произведена молниеносно — извлечена из ноги пуля и отняты на руке paзможенные пальцы. Прошло время действия наркоза, и мюрид проснулся. Он горячо поблагодарил Пирогова за то, что он не обманул его и уменьшил страдания от боли. После этого случая раненые горцы наперебой просили чудесного доктора их оперировать.
Пока на Западе спорили о том, можно или нельзя применять наркоз в хирургической практике, Николай Иванович Пирогов на поле брани произвел семьсот операций под наркозом! Ceмьсот операций, стоя на коленях перед каменным ложем.
По возвращении в Петербург в 1848 — 1849 гг. он опубликовал подробные данные о кавказской экспедиции в «Отчете о путешествии по Кавказу». Изложив в нем анализ своего личного опыта за первый год применения эфирных паров, а он составлял примерно 50% всех произведенных в России наркозов, Н. И. Пирогов рассеял существовавшее мнение о вредном влиянии наркоз на организм после операции, на течение и заживление ран, на исходы операций и летальность при них».
Другое описание работы Н. И. Пирогова по применению эфирного наркоза в военно-полевых условиях на Кавказе дано А. Брежневым: «8 июля 1847 г. Пирогов в сопровождении ассистента Неммерта и фельдшера Калашникова выехал на Кавказ, где шла война против горцев.
Отдельного места для производства операций не нашлось. Н. И. Пирогов вместе с помощником Неммертом начал делать операции в присутствии всех раненых, чтобы убедить их в болеутоляющем действии эфира. Поначалу солдаты робели и даже с каким-то отвращением и неприязнью вдыхали пары неприятной для них жидкости. Затем поняв, что никакой боли они в ходе операции при наркозе не чувствуют, стали расхваливать эфир. Больные, присутствующие при этом, еще более удивлялись «чуду» Пирогова.
Вскоре слух о чудодейственных операциях Пирогова разнесся по всему Кавказу. Многие дожидались его как Бога. Особенно местные врачи, им хотелось побыстрее освоить методику проведения наркоза.
Из 100 операций 6 раз обезболивание было произведено мусульманам. Их интересовало содержимое флакона, из которого жидкость каплями падала на маску. Через переводчика Пирогов объяснил, что в склянке с эфиром содержится средство, после вдыхания которого правоверный тут же переносился в рай Магомета и в его обитель блаженства и гурий. После такого объяснения мусульманин с необыкновенным наслаждением начинал вдыхать в себя эфирные пары. А после операции они почти все рассказывали, что действительно находились в невыразимо приятном месте, в котором желали бы пробыть всю оставшуюся жизнь».
Опыт Н. И. Пирогова по применению наркоза неизмеримо возрос во время крымской войны 1854 — 1855 гг. Там он накопил громадный материал по обезболиванию на войне, применив наркоз около 10 тыс. раз. В последующие годы, наблюдая за работой санитарных служб во время франко-прусской войны в 1870 г., в Болгарии в 1877 -78 гг., Н. И. Пирогов высказывался о важности обезболивания и обязательности его применения на войне, о чем указывают Т. Н. Богницкая и соавторы (1985).
В заключение следует сказать, что всесторонне изучив причины и характер осложнений наркоза, Н. И. Пирогов разработал меры профилактики, которые не потеряли значения до настоящего времени. В комплекс их он включил проверку качества наркотического средства, правильную его дозировку, необходимое положение больного на операционном столе, достаточное поступление с парами анестетика атмосферного воздуха.
Автор: Ойкин П. Е.
Удивительно, но почему даже самые искусные врачи плохо понимали, что грязный инструмент, не вымытый операционный стол или кровать, застеленная несвежим бельем, неряшливость хирурга, неопрятность его помощников сведут на нет все усилия во время операции, и что они не менее опасны для больного, чем сам недуг — опухоль или запущенная рана?
Сколько несчастных, прооперированных, казалось бы, по всем правилам лечебного искусства, отправилось на тот свет из-за того, что рану перевязали не чистым бинтом, а грязной тряпкой, пустячный нарыв вскрыли тем же ножом, которым до этого отворяли кровь захромавшей кобыле, а хворого солдата в госпитале укрывали одеялом скончавшегося незнамо от какой болезни соседа по палате? Почему, наконец, мало задумывались о том, что многие больные умирают не от хвори, а от боли во время операции?
Однако мысль Н.И. Пирогова о возможности введения непосредственно в кровь наркотического средства впоследствии получила широкое признание. Чарльз Адамс в работе, посвященной столетию наркоза, прямо указал, что основоположником внутривенного наркоза является Н.И. Пирогов, хотя в споре о приоритете на право быть основоположником внутривенного наркоза имеются и другие претенденты.
Американские историки медицины, искажая истину, неоднократно подчеркивали и подчеркивают в настоящее время, что «Америка научила Европу азбуке наркоза». Однако неопровержимые исторические факты свидетельствуют о другом. На заре развития анестезии, как Америка, так и Европа, учились у великого русского хирурга Н.И. Пирогова. Не случайно В. Робинсон в своей книге «Победа над болью» (1946) писал о Н.И. Пирогове:«Многие пионеры обезболивания были посредственностями. В результате случайности местонахождения, случайных сведений или других случайных обстоятельств они приложили руку к этому открытию.
Их ссоры и мелкая зависть оставили неприятный след в науке. Но имеются и фигуры более крупного масштаба, которые участвовали в этом открытии, и среди них наиболее крупным как человека и как ученого, скорее всего, надо считать Пирогова».
Быть Человеком
Менее чем через полгода после Мортона в России операцию с использованием наркоза сделал Николай Пирогов. Уже к маю 1847-го на его счету было полсотни операций. За год же в тринадцати городах России было совершено 690 операций под наркозом, 300 из них — пироговские.
В результате проведенных исследований им был создан атлас «Топографическая анатомия, иллюстрированная разрезами, проведенными через замороженное тело человека в трех направлениях», снабженный пояснительным текстом. С помощью изготовленных подобным образом распилов Пирогов составил первый анатомический атлас, ставший незаменимым руководством для врачей-хирургов. Теперь они получили возможность оперировать, нанося минимальные травмы больному. Этот атлас и предложенная Пироговым методика стали основой всего последующего развития оперативной хирургии.
Описание операций Пирогов снабдил рисунками. Ничего похожего на анатомические атласы и таблицы, которыми пользовались до него. Никаких скидок, никаких условностей — величайшая точность рисунков: пропорции не нарушены, сохранена и воспроизведена всякая веточка, всякий узелок, перемычка. Пирогов не без гордости предлагал терпеливым читателям проверить любую подробность рисунков в анатомическом театре. Он не знал еще, что впереди у него новые открытия, высшая точность…
Так родилась новая медицинская дисциплина — топографическая анатомия. Указанный труд принес Пирогову мировую славу. В атласе было дано не только описание топографического соотношения отдельных органов и тканей в различных плоскостях, но и впервые показано значение экспериментальных исследований на трупе.
В детстве на маленького Колю произвел впечатление известный в Москве доктор Ефрем Осипович Мухин. Мухин начинал как военный врач еще при Потемкине. Он был деканом отделения врачебных наук, к 1832 году написал 17 трактатов по медицине. Доктор Мухин лечил брата Николая от простуды. Он часто навещал их дом, и всегда, по случаю его приезда, в доме возникала особая атмосфера. Николаю так понравились завораживающие манеры эскулапа, что он стал играть с домашними в доктора Мухина. По многу раз он выслушивал всех домашних трубкой, покашливал и, подражая мухинскому голосу, назначал лекарства. Доктор Мухин заметил способности мальчика и стал заниматься с ним индивидуально.
В дальнейшем Пирогов обучался в частном пансионе. Он также любил поэзию и сам писал стихи. Через год после поступления неожиданно пришла беда. В 1822 году заместитель государственного казначея скрылся с тридцатью тысячами казенных денег. Казнокрада искали и не нашли, и недостачу решили повесить на отца Пирогова. Распродано было все, долг государству вернули, семья бедствовала, денег не было даже для оплаты учебы, поэтому в пансионе Николай пробыл только два года вместо положенных четырех лет. Платить за обучение было нечем.
Призвание по нужде
В годы обучения в университете умер отец и семья стала нищенствовать. Рассчитывать на помощь родных он не мог. Более того, Николаю помимо учебы (а она давалась ему на редкость легко) приходилось подрабатывать, чтобы поддержать семью. На факультете предоставлялась хорошая возможность подработки. Он устроился прозектором в анатомичку, и все заработанные в анатомичке деньги молодой человек относил матери. Эта малоприятная работа, кроме скромного заработка, дала ему нечто куда более важное — практические анатомические знания. Он получил и бесценный опыт, которого не получишь, прослушав даже курс лекций самого великого медика.
Окончив университет одним из лучших по успеваемости, Пирогов направился для подготовки к профессорской деятельности в Дерптский (ныне Тартуский) университет, где занимался анатомией и хирургией под руководством профессора Ивана Филипповича Мойера.
Темой диссертации он избрал перевязку брюшной аорты, выполненную до того времени — и то со смертельным исходом — лишь однажды английским хирургом Эстли Купером. Выводы пироговской диссертации были одинаково важны и для теории, и для практики. Он первый изучил и описал топографию, то есть расположение брюшной аорты у человека, расстройства кровообращения при ее перевязке, пути кровообращения при ее непроходимости, объяснил причины послеоперационных осложнений. Он предложил два способа доступа к аорте: чрезбрюшинный и внебрюшинный. Когда всякое повреждение брюшины грозило смертью, второй способ был особенно необходим. Эстли Купер, в первый раз перевязавший аорту чрезбрюшинным способом, заявил, познакомившись с диссертациейПирогова, что, доводись ему делать операцию вновь, он избрал бы уже иной способ.
31 августа 1832 года Николай Иванович блестяще защитил докторскую диссертацию:«Является ли перевязка брюшной аорты при аневризме паховой области легко выполнимым и безопасным вмешательством?» и в двадцать шесть лет стал профессором хирургии. В этой работе он поставил и разрешил ряд принципиально важных вопросов, касающихся не столько техники перевязки аорты, сколько выяснения реакций на это вмешательство как сосудистой системы, так и организма в целом. Своими данными он опроверг представления известного в то время английского хирурга Э. Купера о причинах смерти при этой операции.
Пирогов после пяти лет пребывания в Дерпте отправился в Берлин учиться, где продолжал изучать анатомию и хирургию. Прославленные хирурги, к которым он ехал с почтительно склоненной головой, читали его диссертацию, поспешно переведенную на немецкий. Учителя, более других сочетавшего в себе все то, что искал в хирурге Пирогов, он нашел не в Берлине, а в Геттингене, в лице профессора Лангенбека. Из всех своих учителей более всего Пирогов почитал профессора Лангенбека. Знаменитый медик учил его чистоте хирургических приемов, умению слышать цельную и завершенную мелодию операции. Он показывал Пирогову, как приспосабливать движения ног и всего тела к действиям оперирующей руки. Он ненавидел медлительность и требовал быстрой, четкой и ритмичной работы.
Возвращаясь домой, Пирогов тяжело заболел и был оставлен для лечения в Риге. Риге повезло: не заболей Пирогов, она не стала бы площадкой его стремительного признания. Едва Пирогов поднялся с госпитальной койки, он взялся оперировать. До города и прежде доходили слухи о подающем великие надежды молодом хирурге. Теперь предстояло подтвердить бежавшую далеко впереди добрую славу.
Он начал с ринопластики: безносому цирюльнику выкроил новый нос. Потом он вспоминал, что это был лучший нос из всех изготовленных им в жизни. За пластической операцией последовали неизбежные литотомии, ампутации, удаления опухолей. В Риге он впервые оперировал как учитель.
Из Риги он направился в Дерпт, где он узнал, что обещанную ему московскую кафедру отдали другому кандидату. Но ему повезло — Иван Филиппович Мойер передал ученику свою клинику в Дерпте. В 1836 году он был избран профессором кафедры хирургии Дерптского университета.
Одно из самых значительных сочинений Пирогова — это завершенная в Дерпте«Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций». Уже в самом названии подняты гигантские пласты — хирургическая анатомия, наука, которую с первых, юношеских своих трудов творил, воздвигал Пирогов, и единственный камешек, начавший движение громад — фасции.
А пока он отправляется во Францию, куда пятью годами раньше, после профессорского института, его не пожелало отпустить начальство. В парижских клиниках он схватывает кое-какие занятные частности и не находит ничего неведомого. Любопытно: едва оказавшись в Париже, он поспешил к известному профессору хирургии и анатомии Вельпо и застал его за чтением «Хирургической анатомии артериальных стволов и фасций»…
В 1841 году Пирогов был приглашен на кафедру хирургии в Медико-хирургическую академию Петербурга. Здесь ученый проработал более десяти лет и создал первую в России хирургическую клинику. В ней он основал еще одно направление медицины — госпитальную хирургию.
Он приехал в столицу победителем. В аудиторию, где он читает курс хирургии, набивается человек триста, не менее: теснятся на скамьях не только медики, послушать Пирогова являются студенты других учебных заведений, литераторы, чиновники, военные, художники, инженеры, даже дамы. О нем пишут газеты и журналы, сравнивают его лекции с концертами прославленной итальянки Анжелики Каталани, то есть с божественным пением сравнивают его речь о разрезах, швах, гнойных воспалениях и результатах вскрытий.
Николая Ивановича назначают директором Инструментального завода, и он соглашается. Теперь он придумывает инструменты, которыми любой хирург сделает операцию хорошо и быстро. Его просят принять должность консультанта в одной больнице, в другой, в третьей, и он опять соглашается.
На втором году петербургской жизни Пирогов тяжело заболел, отравленный госпитальными миазмами и дурным воздухом мертвецкой. Полтора месяца не мог подняться. Он жалел себя, растравлял душу горестными раздумьями о прожитых без любви годах и одинокой старости.
Он перебирал в памяти всех, кто мог бы принести ему семейную любовь и счастье. Самой подходящей из них показалась ему Екатерина Дмитриевна Березина, девушка из родовитой, но развалившейся и сильно обедневшей семьи. Состоялось торопливое скромное венчание. На Екатерине Дмитриевне Пирогов женился, когда ему было уже за тридцать, а невесте не исполнилось и двадцати. Отец барышни тайком женился на ее матери, и, промотав состояние жены, бросил с малолетней дочерью в нищете. Потому первым делом после свадьбы Пирогов принялся за образование Екатерины Дмитриевны. Он заставлял ее с утра до ночи сидеть над учебниками по медицине. Когда та чего-то не понимала, кричал, и, по некоторым свидетельствам, даже поколачивал. Из дома Катеньку не выпускали, и даже со свояченицами, жившими в том же доме, видеться разрешалось крайне редко.
Великие дела ждали Пирогову и он попросту запер жену в четырех стенах нанятой и, обставленной по советам знакомых, квартиры. В театр не возил, потому что допоздна пропадал, на балы с ней не ездил, потому что балы безделье, отбирал у нее романы и подсовывал ей взамен ученые журналы. Пирогов ревниво отстранял жену от подруг, потому что она должна была всецело принадлежать ему, как он всецело принадлежит науке. А женщине, наверно, было слишком много и слишком мало одного великого Пирогова. Поэтому когда в январе 1846 года двадцати четырех лет Екатерина Дмитриевна умерла при родах второго ребенка, общественное мнение обвинило в ее смерти Пирогова. Обвинение это было несправедливым, со внутренним кровотечением тогда бороться не умели, но и сам Николай Иванович до последних дней в смерти своей первой жены винил только себя. После смерти Екатерины Дмитриевны на четвертом году супружества, Пирогов остался один с двумя сыновями, Николаем и Владимиром.
Но в тяжкие для Пирогова дни горя и отчаяния случилось великое событие — высочайше был утвержден его проект первого в мире Анатомического института.
Вскоре, в 1847 году, Николай Иванович принял участие в военных действиях на Кавказе, где при осаде аула Салты впервые в истории хирургии применил эфир для наркоза в полевых условиях.
Виртуозное использование эффективного метода обезболивания и позволило великому русскому хирургу спасти сотни раненых на Кавказской войне, которые до этого могли надеяться только на легкую руку лекарей и Божью милость.
«Отныне эфирный прибор будет составлять, точно так же как хирургический нож, необходимую принадлежность каждого врача во время его действий на бранном поле», — напишет Пирогов в своем «Отчете о путешествии по Кавказу». Всего великий хирург провел около 10 000 операций под эфирным наркозом.
В 1849 году вышла его монография «О перевязке ахиллова сухожилия в качестве оперативно-ортопедического лечебного средства». Пирогов провел больше восьмидесяти опытов, подробно изучил анатомическое строение сухожилия и процесс его сращения после перевязки. Операцию эту он применял для лечения косолапости. В конце зимы 1841 года по приглашению Медико-хирургической академии (в Петербурге) занял кафедру хирургии и был назначен руководителем клиники госпитальной хирургии, организованной по его инициативе из 2-го Военно-сухопутного госпиталя.
В эту пору Николай Иванович жил на левой стороне Литейного проспекта, в небольшом доме, на втором этаже. В том же доме, в том же подъезде, на втором этаже, напротив его квартиры, разместился журнал «Современник», в редакции которого работают Н. Г. Чернышевский и Н.А. Некрасов.
Но не только благожелатели окружали ученого. Немало у него завистников и врагов, которым претит рвение и фанатизм врача.
«У меня нет друзей», — признавался он с обычной прямотой. Пирогов дважды неудачно пытался жениться по расчету, чего он не считал нужным скрывать от себя самого, от знакомых и похоже, что и от девиц, намечаемых в невесты.
В небольшом кружке знакомых, где Пирогов иногда проводил вечера, ему рассказали про двадцатидвухлетнюю баронессу Александру Антоновну Бистром, восторженно читающую и перечитывающую его статью об идеале женщины. Девушка чувствует себя одинокой душой, много и серьезно размышляет о жизни, любит детей. В разговоре ее называли «девушкой с убеждениями«. Пирогов влюбился, сделал баронессе предложение. Она согласилась.
Четыре месяца до брака он бомбардировал невесту письмами. Он отправлял их несколько раз на дню – три, десять, двадцать, сорок страниц мелкого убористого почерка! Он раскрывал невесте свою душу, свои мысли, взгляды, чувства. Не забывая и свои «худые стороны», «неровности характера», «слабости». Он не хотел, чтобы она любила его только за«великие дела». Он хотел, чтобы она любила его такого, какой он есть. Пирогов, заранее уверенный, что медовый месяц, нарушив привычные его занятия, сделает его вспыльчивым и нетерпимым, просил Александру Антоновну подобрать к его приезду увечных бедняков, нуждающихся в операции: работа усладит первую пору любви! Уже после смерти мужа как-то она сказала: «Его профессией была медицина, а моей — быть женой великого медика».
В 1854 году принимал участие в обороне Севастополя, где проявил себя не только как хирург-клиницист, но прежде всего как организатор оказания медицинской помощи раненым; в это время им впервые в мире в полевых условиях был организован женский уход за ранеными в районе боевых действий, использована помощь сестер милосердия.
За рубежом потом пытались приписать первенство в этом деле англичанке Нейтингель. На что Николай Иванович в письме баронессе Раден отмечал: «Крестовоздвиженская община сестер попечения о раненых и больных» была учреждена в октябре 1854 года, а в ноябре того же года она уже находилась на фронте. О мисс же Нейтингель и «о ее высокой души дамах» мы в первые услышали только в начале 1855 года. Русские не должны дозволять никому до такой степени переделывать историческую истину. Мы имеем долг истребовать пальму первенства в деле столь благословенном и благотворном и ныне всеми принятом».
Важнейшей заслугой Пирогова является внедрение в Севастополе сортировки раненых: одним операцию делали прямо в боевых условиях, других эвакуировали в глубь страны после оказания первой помощи.
За время обороны Севастополя было сделано 5400 ампутаций, 5000 из которых сделал лично Пирогов. Таким образом именно Пирогов заложил основы военно-полевой медицины. Несомненно, зенит славы Пирогова как хирурга приходится на время его работы при обороне Севастополя.
Отставка гения
18 марта 1861 года Пирогов был высочайше уволен с поста попечителя «по расстроенному здоровью». Издаваемый в Лондоне «Колокол» писал: «Отставка Н. И. Пирогова — одно из мерзейших дел России дураков против Руси развивающейся».
Пирогова уволили в пятьдесят, он был полон сил и, несмотря на гонения, был готов послужить родине. На какое-то время он поселился в купленном женой имении Вишня под Винницей, но необязательная жизнь помещика его — человека «миру обязанного» — не устраивала. Он организовал больницу, в которую съезжались люди не только из ближайших мест, но и со всей России. Именно тогда его прозвали «чудесным доктором», то есть доктором, творящим чудеса.
Человек красит место
В 1862-1866 годах был командирован за границу в качестве руководителя молодых ученых, отправленных для подготовки к профессорскому званию.
После вынужденной отставки великий хирург уединился в своем имении «Вишня», где организовал бесплатную больницу. Он выезжал оттуда только за границу, а также по приглашению Петербургского университета для чтения лекций. К этому времени Пирогов уже был членом нескольких иностранных академий.
В мае 1881 года в Москве и Петербурге торжественно отмечали пятидесятилетие врачебной и научной деятельности Пирогова. С приветствием к нему обратился великий русский физиолог Сеченов. Однако тогда же он заметил у себя ползучий рак слизистой оболочки полости рта. В это время ученый уже был неизлечимо болен, и к тому же был страстным курильщиком.
23 ноября того же года Николай Иванович Пирогов умер. Газеты писали: «Удивительно то, как человек таких лет и чинов сумел сохраниться во всей своей чистоте и глубине, да при том еще у нас в России».
Даже умирая, он ни на секунду не забывал о науке. Незадолго до смерти Пирогов разработал новый метод бальзамирования умерших. А так как многие из своих открытий он привык испытывать на себе, то и теперь он решил послужить науке — даже после своей смерти.
Забальзамированное тело великого ученого до сих пор находится в церкви украинского села Вишня. Над усыпальницей — храм Святителя Николая. Усыпальница расположена на некотором расстоянии от усадьбы: супруга боялась, что потомки могут продать усадьбу Пирогова и поэтому приобрела другой земельный участок.
Русские врачи почтили память своего величайшего представителя основанием хирургического общества, устройством периодических «Пироговских съездов», открытием музея его имени, постановкой памятника в Москве. И действительно, Пирогов занимает в истории русской медицины исключительное место как профессор и клиницист. Он создал школу хирургии, выработал строго научное и рациональное направление в изучении хирургии, положив в ее основу анатомию и экспериментальную хирургию.
Под конец жизни Пирогов был занят своим дневником, опубликованным вскоре после его смерти под заглавием:«Вопросы жизни. Дневник старого врача». Здесь перед читателем восстает образ высокоразвитого и образованного человека, считающего малодушием обходить так называемые«проклятые вопросы». Дневник Пирогова — не философский трактат, а ряд заметок мыслящего человека, составляющих, однако, одно из самых назидательных произведений русского ума. Вера в высшее существо как источник жизни, во вселенский разум, разлитый повсюду, не противоречит, в глазах Пирогова, научным убеждениям. Вселенная представляется ему разумной, деятельность сил ее — осмысленной и целесообразной, человеческое я — не продуктом химических и гистологических элементов, а олицетворением общего вселенского разума. Постоянное проявление мировой мысли во вселенной тем непреложнее для Пирогова, что все проявляющееся в нашем уме, все изобретенное им уже существует у мировой мысли. Дневник и педагогические сочинения Пирогова изданы в Санкт-Петербурге, в 1887 г.
Память о великом хирурге сохраняется и сейчас. Ежегодно в день его рождения присуждаются премия и медаль его имени за достижения в области анатомии и хирургии. В доме, где жил Пирогов, открыт музей истории медицины, кроме того, его именем названы некоторые медицинские учреждения и городские улицы.
За границей его имя было очень популярно не только среди врачей, но и публики. Известно, что еще в 1862 г., когда наилучшие европейские хирурги не могли определить местопребывание пули в теле Гарибальди, раненого при Аспромонте, был приглашен Пирогов, который не только извлек ее, но и довел лечение знаменитого итальянца до благополучного конца.
http://www.med-practic.com
История наркоза
Современные историки медицины полагают, что впервые анестезию начали применять еще на заре развития человечества. Разумеется, методы применения той анестезии сильно отличались от сегодняшней. Тогда действовали просто и грубо: например, вплоть до XVIII века общий наркоз пациент получал в виде сильного удара дубинкой по голове; после того, как он терял сознание, врач мог приступать к операции.
Также, в качестве местной анестезии использовались наркотические препараты. В одной из древнейших медицинских рукописей (Египет, примерно 1500 г. до н.э.) описано, что в качестве обезболивающего средства пациентам выдавались лекарства на основе опиума.
В Китае и Индии опиум долгое время был неизвестен, однако там довольно рано открыли чудесные свойства марихуаны. Во II веке н.э. знаменитый китайский врач Хуа То во время операций давал пациентам в качестве анестезии изобретенную им смесь вина и растертой в порошок конопли.
Тем временем на территории еще не открытой Колумбом Америки местные индейцы активно использовали в качестве анестезии кокаин из листьев растения кока. Достоверно известно, что инки в высокогорных Андах использовали коку для местной анестезии: местный знахарь жевал листья, а потом капал насыщенной соком слюной на рану пациента, чтобы облегчить его боль.
Когда люди научились производить крепкий алкоголь, анестезия стала более доступна. Многие армии стали брать с собой в поход запасы спиртного, чтобы давать его в качестве обезболивающего раненым солдатам. Не секрет, что этот метод анестезии до сих пор используется в критических ситуациях (в походах, во время катастроф), когда нет возможности использовать современные препараты.
В XIII веке испанец Р. Луллий открыл эфир, в 1540 году Парацельс описал его обезболивающие свойства. 16 октября 1846 года в бостонской клинике (США) Уильям Томас Грин Мортон провёл первую публичную демонстрацию эфирного наркоза при операции удаления подчелюстной опухоли.
Опыт применения наркоза в России также начинается с эфира. 7 февраля 1847 года его применяет Ф.И.Иноземцев. В клинике факультетской хирургии Московского университета он проводит операцию по поводу рака молочной железы. Неделей позже — 14 февраля 1847 года свою первую операцию под эфирным наркозом во 2-м Военно-сухопутном госпитале Санкт-Петербурга осуществляет другой великий русский хирург — Н.И.Пирогов. В июле 1847 года Пирогов первым практикует эфирный наркоз в полевых условиях во время Кавказской войны, за год он лично провел около 300 эфирных анестезий.
В 1847 году шотландский акушер Дж. Симпсон впервые использовал хлороформ для наркоза во время приема родов.
В конце XX века для наркоза начали использовать ксенон.
В редких случаях врачи пытались использовать в качестве анестезии силу внушения, например, погружать пациентов в гипнотический сон. Современным последователем этой практики стал скандально известный психотерапевт Анатолий Кашпировский, который в марте 1988 года во время специального телемоста организовал обезболивание женщине, которой в другом городе без анестезии вырезали опухоль из груди. Впрочем, продолжателей его дела что-то не нашлось.
История анестезиологии | Первый в мире наркоз 1846г, Уильям Мортон
В Лондоне стоматолог по имени Джеймс Робинсон под эфирным наркозом удалил зуб мисс Лонсдейл. Спустя два дня, в больнице Университетского колледжа Роберт Листон ампутировал ногу некоему Фредерику Черчиллю, в роли анестезиолога в этой операции выступил студент медицинского университета по имени Уильям Сквайр, который провел анестезию эфиром.
Сегодня трудно оценить, сколь большим было это достижение в истории анестезиологии. До этого операция была ужасным последним средством в попытке спасти жизнь пациенту. При этом возможным было проведение лишь очень ограниченного числа хирургических манипуляций. Малая хирургия, ампутация конечностей, иссечение некротизированных тканей, удаление камней из мочевого пузыря – вот, пожалуй, и все области, в которых хирург мог практиковать. Брюшная полость и грудная клетка были по существу «запретными зонами». Успешность хирурга определялась исключительно скоростью, с которой он мог выполнять те или иные манипуляции. Как правило, пациентов во время операции удерживали ассистенты врача, или их попросту привязывали. Некоторых от агонии милостиво спасала потеря сознания… Многие умирали либо на операционном столе, либо сразу после операции… Описать те страдания словами просто невозможно.
Выдающийся хирург того времени Роберт Листон (Robert Liston) вспоминал, как он проводил однажды операцию по удалению камней из мочевого пузыря: … «в панике пациент сумел вырваться из мускулистых рук ассистентов, выбежал из операционной и заперся в уборной. Листон бросился за ним по пятам и, будучи человеком решительным, выломал дверь и унес кричащего пациента назад, чтобы завершить операцию»… (Rapier «Man against Pain», London, 1947: 49).
А вот еще один ужасный факт из истории анестезиологии, напечатанный в газете New York Herald 21 июля 1841 года: «Пациентом был юноша лет пятнадцати, бледный, худой, но спокойный и решительный. Ему необходимо было ампутировать ногу. Профессор нащупал бедренную артерию, наложил жгут и доверил ассистенту удерживать ногу. Мальчику дали немного вина; его отец поддерживал голову и левую руку сына. Второй профессор взял длинный, сверкающий скальпель, нащупал кость, вонзил лезвие в плоть осторожно, но быстро. Мальчик ужасно кричал, слезы текли по щекам отца. Первый разрез с внутренней стороны был завершен, и окровавленное лезвие скальпеля извлечено из раны. Кровь лилась рекой, зрелище было отвратительное, вопли ужасающими, но хирург был спокоен».
История развития анестезиологииИстория развития анестезиологии начинается с общей анестезии. С появлением общей анестезии положение изменилось – хирургия перешла на совершенно другой уровень. Стало возможным проводить операции медленнее, а значит, и точнее. Хирургия двинулась в «запретные зоны» и эволюция напрямую была связана с появлением и развитием анестезиологии.
Сначала использовали только эфир, затем в анестезиологическую практику были внедрены и другие ингаляционные анестетики. В ноябре 1847 года врачом-акушером из Эдинбурга Джеймсом Симпсоном впервые был использован хлороформ. Он оказался более сильным анестетиком, чем эфир, но имел более серьезные побочные эффекты. Применение хлороформа иногда приводило к внезапной смерти (первый из подобных инцидентов произошел в начале 1848 года) и со временем стать причиной очень серьезных повреждений печени. Тем не менее, он был проще в использовании, чем эфир, поэтому, несмотря на свои недостатки, стал очень популярен. В течение последующих 40 лет на практике было опробовано большое количество различных агентов, каждый из которых имел свои явные преимущества, но лишь немногие из них выдержали испытание временем.
Следующим важным шагом вперед в истории анестезиологии стало появление местной анестезии. В 1877 году впервые для этих целей был использован кокаин. Затем появились местная инфильтрационная анестезия и блокады периферических нервов, еще позже – спинальная и эпидуральная анестезия, позволившие в 1900-х годах осуществлять хирургические операции на брюшной полости без глубокого наркоза, который достигается при использовании эфира и хлороформа. В начале 1900-х годов в медицинскую практику были введены новые, менее токсичные местные анестетики.
История применения миорелаксантов в анестезиологииЭто был ещё один шаг в истории анестезиологии. В 1940-х и начале 1950-х годов появились миорелаксанты – сначала препараты на основе кураре (яд южноамериканских индейцев), а затем, в течение последующих десятилетий, целый ряд других агентов. Самый сильный из входящих в состав кураре алкалоидов – тубокурарин – впервые был использован в клинической анестезиологии в Монреале в 1943 году доктором Гарольдом Гриффитом (Harold Griffith), а чуть позднее, в 1946 году, в Ливерпуле профессором Томасом Грэем (Thomas Cecil Gray). Griffith и Johnson предпологали, что тубокурарин является безопасным препаратом для развития миорелаксации во время хирургического вмешательства. Однако, спустя 12 лет Beecher и Todd сообщили о шестикратном увеличении летальности среди пациентов, получавших тубокурарин по сравнению с теми, кто не получал миорелаксанты. Повышенная летальность была связана со слабым представлением о фармакологии миорелаксантов и их антагонизме. Сукцинилхолин, разработанный Thesleff и Foldes в 1952 году, радикально изменил анестезиологическую практику. Его быстрое начало и ультракороткая длительность действия позволяли выполнять быструю интубацию трахеи. В 1967 г. Baird и Reid впервые сообщили о клиническом применении синтетического аминостероида панкурония. Разработка миорелаксантов средней продолжительности действия основывалась на метаболизме соединений, и в 1980-е гг. в клиническую практику вошли векуроний и атракурий.
К современным миорелаксантам относятся: нимбекс, эсмерон, тракриум, мивакрон, ардуан и листенон.
16 октября Международный день анестезиолога: Открытие обезболивания и история анестезиологии
Историю анестезиологии можно разделить на два основных периода. Первый (эмпирический) период охватывает много веков, начинаясь с V — III тыс. лет до нашей эры, с первых сообщений в папирусе Эберса, мифах и сказаниях о возможностях устранения боли с помощью некоторых веществ, например, опия, мандрагоры и др. Этот период завершился открытием закиси азота, дав начало донаучному, а затем современному (научному) периоду. Цивилизация древнего Египта оставила самое старое письменное свидетельство о попытке применения обезболивания при хирургических вмешательствах. В папирусе Эберса (V в. до н.э.), сообщается об использовании перед операцией средств, уменьшающих чувство боли: мандрагоры, беладонны, опия, алкоголя.
В середине и конце XIX века произошел ряд переломных событий, способствующих бурному развитию анестезиологии — науки об обезболивании. В 1800 году Гемфри Деви (1878-1829) изучил своеобразное действие закиси азота, назвав ее «веселящим газом» (впервые закись азота была получена в 1774 году Джозефом Пристли). В 1818 году английский физик и химик Майкл Фарадей (1791-1867) обнаружил подавляющее чувствительность и дурманящее действие диэтилового эфира. Гораций Уэллс (1815-1844) пытался привлечь внимание к азоту, как к новому обезболивающему средству. Он обратился в 1844 году к известному бостонскому хирургу Джону Коллинзу Уоррену с предложением провести экстракцию зуба в присутствии врачей и студентов. Но одного из пионеров анестезиологии постигла трагическая судьба. Многообещающая демонстрация прошла неудачно: «веселящий газ» пошел в аудиторию, больной кричал от боли, а присутствующие бурно веселились, опьяненные закисью азота. При выполнении операции пациент едва не погиб. Уэллс был осмеян коллегами и вскоре в возрасте 33 лет покончил жизнь самоубийством. Это случилось за несколько дней до того, как медицинское общество в Париже признало за ним честь открытия анестезирующего вещества. В Гарварде после его смерти был воздвигнут памятник с надписью: «Гораций Уэллс, который открыл анестезию».Однако, справедливости ради, следует отметить, что еще в 1842 году самую первую операцию под наркозом (эфирным) выполнил американский хирург Лонг, но он не сообщал о своих работах медицинской общественности.
Современная анестезиология знает не только год и месяц, но и день своего рождения — 16 октября 1846 года. В этот день американский химик Чарльз Томас Джексон (1805-1880) и зубной врач Уильям Томас Грин Мортон (1819-1868), показали, что вдыхание паров эфира выключает сознание и приводит к потере болевой чувствительности, и предложили использовать эфир при экстракции зубов. Демонстрация операции под эфирным наркозом проходила в Бостонской больнице. Двадцатилетнему пациенту Джильберту Эбботу профессор Гарвардского университета – известный американский хирург Уоррен удалил под наркозом опухоль подчелюстной области. Отдавая дань исторической справедливости необходимо остановиться на личности Джона Коллинза Уоррена, решившегося оперировать под эфирным наркозом, и блестяще выполнившим вмешательство на глазах многих критиков, ведь отчасти, именно благодаря ему, в истории медицины появился всемирный день анестезиолога. Джон Коллинз Уоррен (1778-1856) — знаменитый американский хирург. Он был старшим сыном в семье выдающегося бостонского врача Джона Уоррена. Во время гражданской войны 1861-1865 годов его отец служил хирургом в частях революционной армии, и позднее вошел в историю медицины как основатель всемирно известной Гарвардской медицинской школы в Бостоне. С детства Джон Коллинз Уоррен имел слабое телосложение, избегал всяких развлечений, но отличался громадной силой воли. Джон Уоррен-старший, мечтавший о хирургическом будущем своего сына, лично руководил его ранним образованием вплоть до 1786 года, когда Джон Коллинз Уоррен поступил в Бостонскую общественную латинскую школу. В 1793 году Уоррен блестяще окончил это учебное заведение и первый получил медаль Франклина. В этом же году он поступил в только что основанную отцом, как будто специально для сына, Гарвардскую медицинскую школу и окончил ее в 1797 году, получив степень бакалавра. В первый год после окончания медицинской школы Уоррен работал в качестве ученика и помощника у своего отца. В июне 1799 года Уоррен прибыл в Лондон и заключил сделку со старшим хирургом Уильямом Купером, по которой Уоррен уплачивал 50 гиней в год за право быть у него перевязочным фельдшером. Но так как Купер на склоне своей врачебной карьеры редко бывал в больнице, то Уоррен фактически получил почти в полное распоряжение всех его госпитальных больных. А раньше, чем Уоррен покинул Лондон, его шеф, уходя в отставку, передал отделение своему племяннику, знаменитому Эстли Пастону Куперу (1768-1841), с которым Уоррен подружился на всю жизнь. Здесь же в Лондоне Уоррен получил отличную возможность изучать хирургию в клиниках Клайна, акушерства в Хайтоне, но главное почти из первых уст Эверарда Хоума прослушать курс хирургической патологии — совсем новой науки. Под руководством Куперов Уоррен изучал анатомию и хирургию до 1800 года, а затем направился в Эдинбург, который как магнит, притягивал американских студентов-медиков. В Эдинбурге он изучал медицину и химию, получив возможность общения с такими выдающимися личностями, как Джон Белл, Чарльз Белл, Джеймс Хоуп, Александр Монро II, Джон Грегори, и с другими известными врачами. Осенью 1846 года в г.Бостоне разыгрались удивительные события, потрясшие впоследствии медицинскую общественность всего мира. 30 сентября 1846 года, в среду, в шесть часов вечера, в доме бостонского дантиста Уильяма Томаса Грин Мортона настойчиво зазвонил дверной колокольчик. На пороге стоял молодой музыкант, дюжий парень Эбен Фрост. Лицо его было перевязано и выражало ужас и потерянную надежду, столь знакомые зубным хирургам. Он умолял Мортона удалить ему зуб с применением обезболивания с помощью месмеризма. Сама судьба, наверное, привела Эбена Фроста в дом Мортона. Ведь уже более года этот молодой дантист искал надежное средство обезболивания при экстракции зубов и проводил эксперименты с серным эфиром. Вот как вспоминает об этом случае сам Мортон: «К вечеру мужчина, живущий в Бостоне, пришел, испытывая большие боли и желая удалить зуб. Он боялся операции и просил его месмеризировать. Я сказал ему, что имею кое-что получше, и, смочив мой носовой платок эфиром, дал ему для ингаляции. Он сделался бессознательным почти немедленно. Было темно, а доктор Хайден держал лампу, пока я вырвал крепко сидевший малый коренной зуб. Больших изменений пульса и релаксации мускулов не было. Он очнулся через минуту и не знал ничего, что было ему сделано. Он остался на некоторое время, разговаривая по поводу эксперимента. Это было 30 сентября 1846 года». А вот и текст расписки самого Эбена Фроста, заверенной подписью Хайдена: «Настоящим удостоверяю, что я обратился к доктору Мортону в шесть часов нынче вечером (30 сентября 1846 года), страдая невыносимой зубной болью, доктор Мортон вынул свой карманный платок, намочил его своим составом, которым я дышал около полуминуты, а затем впал в сон. Через мгновение я очнулся и увидел мой зуб лежащим на полу. Я не испытал ни малейшей боли и, оставшись двадцать минут в его приемной после того, не почувствовал никакого неприятного эффекта от операции». В тот же вечер, 30 сентября, Мортон уже был в редакции большой бостонской газеты, а наутро, чуть свет, явился к дверям Бюро патентов. В качестве свидетелей в редакцию газеты Мортон привел с собой Хайдена и самого Фроста, и на следующий день, 1 октября, в утреннем выпуске бостонской Daily Journal была напечатана следующая заметка: «Вчера вечером, как о том мы были информированы джентльменом, который присутствовал при операции, у некоего субъекта был удален кариозный зуб без малейшей боли. Он был погружен в сон путем ингаляции особого состава, эффект которого продолжался около трех четвертей минуты — ровно столько, чтобы произвести экстракцию зуба». Таково было первое в мире печатное извещение об удачном хирургическом наркозе. Хотя в нем нет ни фамилии Мортона, ни адреса, весть об авторе и месте происшествия, конечно же, быстро распространилась по Бостону, и это стало привлекать много любопытных и больных. Мортон продолжал проводить эфирные наркозы в своем кабинете, благо отбоя от желающих полечить зубы без боли не было. И вот, в числе приходивших любознательных лиц, на квартиру Мортона для ознакомления с безболезненными зубными экстракциями явился Генри Джэкоб Бигелоу (1818-1871), один из известных хирургов знаменитой Массачузетской общей больницы в Бостоне. Положение создалось довольно щекотливое. Ведь для того, чтобы рассчитывать на апробацию и поддержку Бигелоу, Мортон должен был сообщить ему состав своего наркотического средства, без чего положительно нельзя было рассчитывать на то, чтобы больничные врачи стали применять такой наркоз на своих больных в городской больнице. А Мортон, не будучи сам врачом, и следуя общепринятым для зубных врачей правилам, стремился засекретить и запатентовать свое открытие. Поэтому трудно понять, как мог согласиться на применение такого «секретного средства» на своем больном главный хирург Массачузетской общей больницы Джон Коллинз Уоррен. По-видимому, Бигелоу либо сам понял, что «состав» Мортона представляет собой серный эфир, либо по полученным впечатлениям он смог уверить Уоррена в достаточной безопасности этого средства. Что ни говори, а как в те времена, так и теперь нельзя не подивиться той смелости, с которой Уоррен и Бигелоу позволили неизвестному молодому дантисту применить свое секретное средство для усыпления больного при большой, тяжелой операции. И хотя победителей не судят, тем не менее, в поднявшейся шумихе, неизбежной вокруг всякого важного события, конкуренты и всевозможные присяжные критики и моралисты не раз и в довольно резкой форме осуждали хирургов Массачузетской общей больницы за проявленную излишнюю доверчивость и либерализм. Через десять дней со времени визита Бигелоу к Мортону последний получил письмо дежурного интерна больницы Чарльза Ф. Хейвуда, письмо, которому суждено было стать историческим документом в мировой истории медицины. Вот оно: «14 октября 1846 года. Доктору Мортону. Дорогой сэр! Я пишу по поручению доктора Уоррена, приглашая Вас прибыть в пятницу в десять часов в больницу, чтобы применить на пациенте, который будет оперирован, состав, изобретенный Вами для ослабления чувствительности к боли. С почтением к Вам, Ч. Ф. Хейвуд, хирург общей больницы». Итак, дата была фиксирована: пятница, 16 октября, 10 часов утра. Можно понять волнение Мортона, который, бывший когда-то живым свидетелем горькой неудачи Х. Уэллса с применением закиси азота в этой же больнице, ныне рисковал сам попасть в столь же смешное положение. Чтобы увеличить шансы на успех, Мортон решил попытаться усовершенствовать свой ингалятор, для чего обратился к своему хорошему знакомому, известному бостонскому натуралисту, доктору О.Э. Гулду (1805-1886), который тотчас же любезно начертил ему схему аппарата с клапанами, препятствующими обратному выдыханию эфирных паров. И хотя Гулд не рекомендовал Мортону пробовать новую модель на больном в столь ответственный момент, т. е. при публичной демонстрации наркоза в больнице, Мортон помчался с чертежом к инструментальному мастеру и торопил его выполнить заказ. В то утро, 16 октября, в операционный амфитеатр Массачузетской общей больницы собралось много зрителей. Тут были врачи больницы и студенты-однокашники Мортона. Все с нескрываемым любопытством ждали «спектакля», который не мог, по общему мнению, окончиться ничем, кроме неудачи. Операция под наркозом прошла в полной тишине, пациент спокойно спал. Собравшиеся на демонстрации врачи были ошеломлены, больной проснулся под оглушительные аплодисменты зрителей.
Весть о наркозе мгновенно распространилась по всему земному шару. Уже в марте 1847 года в России были проведены первые операции под общим обезболиванием. Джон Коллинз Уоррен продолжал активную врачебную деятельность до последних дней своей жизни. Лишь только за две недели до смерти, пришедшей 4 мая 1856 года, из-за резкого ухудшения здоровья он перестал принимать пациентов. Как только эфирный наркоз был признан ведущим открытием, началась тяжба за его приоритет, продолжавшаяся в течение 20 лет и приведшая заинтересованных людей к гибели и разорению. Г. Уэллс покончил с собой, профессор химии Чарльз Томас Джексон (1805-1880) оказался в доме для умалишенных, а честолюбивый У. Мортон, истративший все свое состояние на борьбу за приоритет и запатентовавший эфир как обезболивающее средство, в 49 лет стал нищим. Почти одновременно с открытием эфира профессором Эдинбургского университета Джейком Янгом Симпсоном (1811-1870) был открыт хлороформ. Однажды, надышавшись паров хлороформа в лаборатории, он вместе с помощником неожиданно оказался на полу. Дж. Симпсон не растерялся: придя в себя, он радостно сообщил, что нашел средство для обезболивания родов. О своем открытии Симпсон сообщил врачебному обществу Эдинбурга, а первая публикация о применении хлороформного наркоза появилась 18 ноября 1847 года. Как уже было выше указано, официальной датой рождения общего обезболивания считается 16 октября 1846 года. Каково же было удивление ученых-исследователей, когда в двух источниках они обнаружили указание на то, что в газете «Русский инвалид» за 1844 год была опубликована статья Я. Чистовича «Об ампутации бедра при посредстве серного эфира». Но, даже оставляя приоритет открытия эфирного наркоза упорному и честолюбивому У. Мортону, мы отдаем дань уважения русским медикам, прежде всего тем, кто сыграл значительную роль в развитии русской анестезиологии Ф.И. Иноземцеву, А.М. Филамофитскому и Н. И. Пирогову.
Профессор Московского университета Ф.И. Иноземцев, выполнивший первую в России анестезию эфиром 7 февраля 1847 года, т.е. меньше чем через четыре месяца после успешной демонстрации У. Мортона. Ровно через четыре месяца после У. Мортона, 16 и 18 февраля, великий русский хирург Н. И. Пирогов провел в Петербурге в Обуховской больнице и первом Военно-сухопутном госпитале две операции под эфирным наркозом. Он также изучил различные способы введения эфира, такие как эндотрахеальный, внутривенный, ректальный, став автором прямокишечного наркоза. Н.И. Пирогову принадлежат слова: «Эфирный пар есть действительно великое средство, которое в известном отношении может дать совершенно новое направление развития всей хирургии». (1847). И, наконец, уже широко известно, что 3 марта 1844 года Я. Чистович наркотизировал в условиях бригадного лазарета — фактически в полевых условиях — больного, которому успешно произвел ампутацию бедра. В 1895 году стали применять хлорэтиловый наркоз, который в настоящее время не используется. В 1922 году появились этилен и ацетилен. В 1934 году был применен для наркоза циклопропан, а Уотерс предложил включать в дыхательный контур наркозного аппарата поглотитель углекислоты (натронная известь). В 1956 году вошел в анестезиологическую практику фторотан, в 1959 году — метоксифлюран. В настоящее время для ингаляционного наркоза широко применяются галотан, изофлуран, энфлуран. В 1902 году В.К. Кравков впервые применил внутривенный наркоз гедоналом. В 1926 году на смену гедоналу пришел авертин. В 1927 году впервые для внутривенного наркоза использован перноктон — первое наркотическое средство барбитурового ряда. В 1934 году открыт тиопентал-натрия — барбитурат, до сих пор широко использующийся в анестезиологии. В 1960-х годах появились оксибутират натрия и кетамин, также применяющиеся до сих пор. В последние годы появилось большое количество новых препаратов для внутривенного наркоза (бриетал, пропанидид, диприван). Важным достижением в анестезиологии явилось использование для релаксации (расслабления) мышц курареподобных веществ, что связано с именем Г. Грифиттса (1942). Во время операций стало применяться искусственное управляемое дыхание, в чем основная заслуга принадлежит Роберту Рейнольду Макинтошу (1897-1989). Он же стал организатором первой кафедры анестезиологии в Оксфордском университете в 1937 году. Создание аппаратов для искусственной вентиляции легких и внедрение в практику миорелаксантов способствовали широкому распространению эндотрахеального наркоза — основного современного способа обезболивания при обширных травматичных операциях. С 1946 года эндотрахеальный наркоз начал с успехом применяться в России, и уже в 1948 году вышла монография М.С. Григорьева и М.Н. Аничкова «Интратрахеальный наркоз в грудной хирургии». Идея использования препаратов для наркоза заключалась в устранении боли, логичным ее завершением была разработка средств и методов, которые направленно устраняли только чувство боли, при этом сознание больного сохранялось. Поэтому была разработана местная анестезия. Открытие русским ученым В.К. Анрепом в 1879 году местных анестезирующих свойств кокаина и введение в практику менее токсичного новокаина, открытого А. Эйнгорном в 1905 году послужили началом развития местного обезболивания. Огромный вклад в учение о местной анестезии внес русский хирург А.В. Вишневский. После открытия местных анестетиков А. Бир разработал основы спинномозговой и перидуральной анестезии. В России метод спинномозговой анестезии впервые стал широко использовать Я.Б. Зельдович.
Из книги «Краткая летопись мировой и отечественной хирургии» авторы А.А. Полянцев, Р.В. Мяконький
История анестезии: опиум, водка, кокаин | Будь Здорова
16 октября врачи отмечают прекрасный праздник – День анестезиолога. Эта дата выбрана неслучайно, ровно 162 года назад в Бостоне американский доктор Уильям Мортон провел первую публичную операцию с использованием наркоза.
16 октября врачи отмечают прекрасный праздник – День анестезиолога. Эта дата выбрана неслучайно, ровно 162 года назад в Бостоне американский доктор Уильям Мортон провел первую публичную операцию с использованием наркоза. Однако с историей анестезиологии всё не так просто. Врачи использовали наркоз задолго до Мортона, а долгое время одним из лучших способов анестезии считалось употребление кокаина…
Современные историки медицины полагают, что первые методы анестезии возникли еще на заре развития человечества. Разумеется, тогда было принято действовать просто и грубо: например, вплоть до XVIII века общий наркоз пациент получал в виде сильного удара дубинкой по голове; после того, как он терял сознание, врач мог приступать к операции.
В качестве местной анестезии с давних времен использовались наркотические препараты. В одной из древнейших медицинских рукописей (Египет, примерно 1500 г. до н.э.) в качестве обезболивающего средства рекомендуется давать пациентам лекарства на основе опиума.
В Китае и Индии опиум долгое время был неизвестен, однако там довольно рано открыли чудесные свойства марихуаны. Во II веке н.э. знаменитый китайский врач Хуа То во время операций давал пациентам в качестве анестезии изобретенную им смесь вина и растертой в порошок конопли.
Тем временем на территории еще не открытой Колумбом Америки местные индейцы активно использовали в качестве анестезии кокаин из листьев растения кока. Достоверно известно, что инки в высокогорных Андах использовали коку для местной анестезии: местный знахарь жевал листья, а потом капал насыщенной соком слюной на рану пациента, чтобы облегчить его боль.
Когда люди научились производить крепкий алкоголь, анестезия стала более доступна. Многие армии стали брать с собой в поход запасы спиртного, чтобы давать его в качестве обезболивающего раненым солдатам. Не секрет, что этот метод анестезии до сих пор используется в критических ситуациях (в походах, во время катастроф), когда нет возможности использовать современные препараты.
В редких случаях врачи пытались использовать в качестве анестезии силу внушения, например, погружали пациентов в гипнотический сон. Современным последователем этой практики стал скандально известный психотерапевт Анатолий Кашпировский, который в марте 1988 года во время специального телемоста организовал обезболивание женщине, которой в другом городе без анестезии вырезали опухоль из груди. Впрочем, продолжателей его дела что-то не нашлось.
Кто первым пустил газ?
Более привычные для современного человека способы анестезии были разработаны лишь в середине XIX века. В 1820-е годы английский хирург Генри Хикман проводил опыты на животных, а именно пробовал ампутировать у них конечности, используя в качестве наркоза углекислый газ.
Однако значительно более подходящим для наркоза оказалась открытая в 1799 году закись азота, также известная как «веселящий газ».
Долгое время люди не догадывались о том, что его можно использовать для анестезии. Первым это свойство обнаружил американский фокусник Гарднер Колтон, который, выступая в бродячем цирке, использовал «веселящий газ» во время своих шоу. 10 декабря 1844 года во время одного из представлений в маленьком городке Хартфорде Колтон вызвал на сцену добровольца, чтобы на нем продемонстрировать эффект необычного газа. Человек из зала, надышавшись им, смеялся так, что упал и серьезно повредил себе ногу. Однако Колтон заметил, что доброволец совсем не почувствовал боли – он находился под действием анестезии.
На это необычное свойство закиси азота обратил внимание не только сам фокусник, но и его зрители. Среди них был местный дантист Хорас Уэллс, быстро сообразивший, какую пользу в его работе может оказать волшебный газ. После представления он подошел к Колтону, попросил еще раз продемонстрировать свойства газа, а затем договорился о его покупке. Начав использовать «веселящий газ» в своей практике, Уэллс оценил его эффективность, но не стал патентовать свое открытие, решив, что новое универсальное обезболивающее должно быть доступно, «как воздух».
В 1845 году Хорас Уэллс решил продемонстрировать свое открытие широкой общественности. В одной из больниц Бостона он пообещал в присутствии зрителей вырвать пациенту больной зуб, используя в качестве анестезии закись азота. Добровольцем был сильный взрослый мужчина, который, как казалось, мог бы перенести удаление и без анестезии. Однако, когда началась операция, пациент начал истошно кричать. Присутствовавшие в зале студенты-медики начали издеваться над Уэллсом и с криками «Шарлатан, шарлатан!» покинули зал. Впоследствии Уэллс выяснил, что больной во время операции не чувствовал боли, а кричал от страха, однако ситуацию изменить было нельзя, его репутация уже была погублена.
Бросив лечение зубов, Уэллс несколько лет зарабатывал на жизнь в качестве бродячего торговца, затем всё же вернулся к экспериментам в области анестезии. Однако до добра они его не довели, бывший дантист пристрастился нюхать хлороформ и однажды в состоянии сильной интоксикации плеснул на одежду двух уличных проституток серную кислоту. За этот поступок он был арестован; протрезвев и осознав ужас содеянного, Хорас Уэллс покончил жизнь самоубийством. Перед тем, как перерезать себе вены, он подышал хлороформом для анестезии.
Минута славы и годы забвения
Среди тех, кто в 1845 году присутствовал на неудачной демонстрации Хораса Уэллса, был его бывший ученик и коллега Уильям Мортон. Именно ему-то и досталась слава главного изобретателя анестезии. После неудачи, постигшей его учителя, Мортон продолжил его эксперименты и выяснил, что для анестезии можно использовать медицинский эфир.
30 сентября 1846 года он провел операцию по удалению зуба у пациента, используя эфир в качестве наркоза. Однако в историю вошла его более поздняя операция, 16 октября 1846 года в той же самой бостонской больнице, где был осмеян его учитель, Уильям Мортон публично удалил опухоль на шее пациента, в тот момент, когда тот находился под действием паров эфира. Операция прошла успешно, больной не почувствовал боли.
Уильям Мортон не был альтруистом, он хотел не только славы, но и денег. По этой причине он во время операции не признался, что использовал для анестезии обыкновенный медицинский эфир, а стал утверждать, что это изобретенный им газ «летеон» (от слова «Лета», река забвения). Мортон получил на свое изобретение патент, но это ему не помогло. Довольно быстро выяснилось, что главный компонент «летеона» – это эфир, а он под патент не попадал. По обе стороны океана врачи начали использовать медицинский эфир для анестезии, Мортон пытался отстаивать свои права в суде, но денег так и не получил. Зато ему досталась слава, именно его обычно называют создателем анестезии.
Однако на самом деле впервые эфир в качестве анестезии применил американский хирург Кроуфорд Лонг. 30 марта 1842 года (на четыре года раньше Мортона) он провел ту же самую операцию – удалил опухоль с шеи пациента под общим наркозом. В дальнейшем он много раз использовал в своей практике эфир, однако не приглашал на эти операции зрителей, а научную статью о своих экспериментах опубликовал лишь шесть лет спустя — в 1848 году. В итоге ему не досталось ни денег, ни славы. Зато доктор Кроуфорд Лонг прожил долгую счастливую жизнь.
Использование в анестезии хлороформа началось в 1847 году и стремительно завоевало популярность. В 1853 году английский врач Джон Сноу использовал хлороформ в качестве общего наркоза во время родов у королевы Виктории. Впрочем, довольно быстро выяснилось, что из-за токсичности этого вещества у пациентов часто бывают осложнения, поэтому в настоящее время хлороформ для анестезии больше не используется.
Анестезия от доктора Фрейда
И эфир, и хлороформ использовался для общего наркоза, однако врачи мечтали разработать препарат, который бы эффективно работал как местный наркоз. Прорыв в этой области произошел на рубеже 1870-1880-х гг., а долгожданным чудо-лекарством стал… кокаин.
Впервые кокаин из листьев коки удалось выделить немецкому химику Альберту Ниманну в 1859 году. Впрочем, долгое время кокаин мало интересовал исследователей. Впервые возможность его использования для местной анестезии обнаружил русский врач Василий Анреп, который по научной традиции того времени провел ряд экспериментов на себе и в 1879 году опубликовал статью о воздействии кокаина на нервные окончания. К сожалению, тогда на нее почти не обратили внимания.
Зато сенсацией стала серия научных статей про кокаин, написанных молодым психиатром Зигмундом Фрейдом. Фрейд впервые попробовал кокаин в 1884 году и был поражен его действием: употребление этого вещества излечило его от депрессии, придало уверенности в себе. В том же году молодой ученый пишет статью «О коке», где настойчиво рекомендует использовать кокаин как местное обезболивающее средство, а также как лекарство от астмы, расстройства пищеварения, депрессии, неврозов.
Исследования Фрейда в этой области активно поддерживались фармацевтическими фирмами, которые предвкушали огромные прибыли. Будущий отец психоанализа опубликовал аж 8 статей о свойствах кокаина, однако в последних работах на эту тему он уже менее восторженно писал об этом веществе. В этом нет ничего удивительного, ведь от злоупотребления кокаином умер близкий друг Фрейда Эрнст фон Фляйшль.
Хотя об анестезирующем действии кокаина уже было известно по работам Анрепа и Фрейда, славу первооткрывателя местной анестезии получил офтальмолог Карл Коллер. Этот молодой врач, как и Зигмунд Фрейд, работал в Венской Общей больнице и жил с ним на одном этаже. Когда Фрейд рассказал ему о своих экспериментах с кокаином, Коллер решил проверить, может ли это вещество использоваться в качестве местной анестезии при операции на глазах. Опыты показали его эффективность, и в 1884 году Коллер доложил о результатах исследований на заседании Общества врачей Вены.
Буквально сразу же открытие Колера стало применяться буквально во всех областях медицины. Кокаин использовали не только врачи, но и все желающие, он свободно продавался во всех аптеках и пользовался почти такой же популярностью, как аспирин в наши дни. В продуктовых магазинах продавалось вино с кокаином и газированный напиток «Кока Кола», который до 1903 года содержал в составе кокаин.
Кокаиновый бум 1880-1890-х стоил жизни многим простым обывателям, поэтому в начале XX века это вещество постепенно попало под запрет. Единственной сферой, где применение кокаина долго допускалось, была местная анестезия. Карл Коллер, которому кокаин принес славу, впоследствии стыдился своего открытия и даже не стал о нем упоминать в своей автобиографии. До конца жизни коллеги за глаза называли его Кока Коллером, намекая на его роль во внедрении кокаина в медицинской практике.
В XX веке в анестезиологии кокаин заменили более безопасные препараты: прокаин, новокаин, лидокаин. Так анестезиология наконец-то стала не только эффективной, но и безопасной.
Из истории развития анестезиологии | Горелова Л.Е.
ММА имени И.М. Сеченова
В 2000 году исполнилось 200 лет со дня описания усыпляющего действия закиси азота – «веселящего газа», открывшего новую эру в анестезиологии.
Ощущение боли в определенной степени – благо для живого организма, форпост, сигнализирующий об опасности. «Боль – это сторожевой пес здоровья», – говорили в Древней Греции. Чарльз Шерингтон, английский физиолог, писал, что боль в норме целесообразна».
С какого этапа в развитии цивилизации человек начал бороться с болью?
Сведения, дошедшие до нас из Древнего Египта, свидетельствуют о том, что попытки обезболивания делались уже в 3–5 тысячелетиях до н.э.
ХV в. до н.э. оставил нам письменное свидетельство применения обезболивающих средств (папирус Эберса). Настойки мандрагоры, беладонны, опия – средства не только обезболивающие, но и дурманящие – использовались в Древней Греции и Риме, в Древнем Китае и Индии. В ХV–ХIII веках до н.э. был впервые применен этиловый алкоголь.
Да и не могли медики всех стран не думать об обезболивании. Операция, даже самая незначительная, часто заканчивалась смертью пациента от болевого шока. В операционной одной из лондонских больниц до наших дней сохранился колокол, звуками которого пытались заглушить крики несчастных, подвергавшихся хирургическому вмешательству.
Вот например, описание тяжелой операции в ХVII веке у больного, проглотившего нож.
«21 июня 1635 года убедились, что сообщаемый больным анализ не есть плод фантазии и что силы больного допускают операцию, решили сделать ее, дав «болеутоляющего испанского бальзама». 9 июля при большом стечении врачей приступили к гастрономии. Помолившись богу, больного привязали к доске: декан наметил углем места разреза длиной в четыре поперечных пальца, на два пальца ниже ребер и отступя влево от пупка на ширину ладони. Хирург вскрыл лиготомом брюшную стенку. Прошло полчаса, наступил обморок, и больного повторно отвязывали и вновь привязывали к доске. Попытки вынуть желудок пинцетом не удавались; наконец, его зацепили крючком, провели сквозь стенку лигатуру и вскрыли по указанию декана. Нож был извлечен под аплодисменты присутствующих».
Средние века породили идею как общего, так и местного обезболивания. Правда, некоторые приемы и методы тех времен с сегодняшних позиций всерьез рассматривать нельзя. Их можно даже назвать курьезными – если бы речь шла не о здоровье человека. Например, имел распространение «метод общего обезболивания» путем удара тяжелым предметом по голове. В результате сотрясения мозга больной впадал в бессознательное состояние и оставался безучастным к манипуляциям хирурга. К счастью, этот метод не получил дальнейшего распространения. В средние века возникла идея ректального наркоза – табачные клизмы.
Для притупления сознания применялись и другие жесточайшие методы, в большинстве – физические, например, кровопускание, пережатие сонных артерий, охлаждение. До сих пор среди немедиков бытует термин «заморозка»; хотя сейчас под этим отнюдь не имеется ввиду охлаждение тканей как таковое. Об обезболивающем действии охлаждения впервые упоминает великий ученый–врач Востока Х–ХI вв. Абу али Ибн Сина (Авиценна). Он рекомендовал прикладывать к месту предстоящей операции кусочки льда и лишь после этого производить «разрезы и выжигания». Знаменитый Ларрей – врач наполеоновской армии – удалял конечности раненым на поле боя зимой, при температуре –20°С.
Большой вклад в истории борьбы с болью оставил Амбруаз Паре, которого называют отцом хирургии. В частности, Амбруаз Паре использовал при операциях перетягивание конечностей жгутом.
В России прошлых веков использовались травы с дурманящим и обезболивающим действием – мандрагора, опий, индийская конопля и др. До нашего времени дошли русские рукописные лечебники и травники, созданные в ХV–ХVI вв. «Трава мачеха растет лопушками, одна сторона белая, а кисточки что копытца, а корень по земле тянется. Цвет желт, у иной цвету нет, корень вельми добр. Аще у кого утроба болит, корень парь да хлебай – поможет». Естественно, обезболивающий эффект всех подобных средств был ничтожным, и только мастерство хирургов, выполнявших довольно сложные операции с невиданной скоростью, позволяло больным оставаться в живых. «Причиняющее боль должно быть в них наиболее короткое время, а это будет, когда сечение выполняется скоро», – говорил Гиппократ еще в V в. до н.э. И положение в принципе не менялось до середины ХIХ в.
Только виртуозная техника и скорость в работе спасали положение. Так, великий русский хирург Н.И. Пирогов производил ампутацию бедра за 3–4 мин, высокое сечение мочевого пузыря за 2 мин, удаление молочной железы за 1,5 мин, костно–пластическую ампутацию голени за 8 мин.
Вместе с тем из–за отсутствия обезболивания даже виртуозная техника хирурга выручала лишь в отдельных случаях. Хирургия ХIХ века, казалось, зашла в тупик. Необходимо было разработать эффективные методы обезболивания. Реальные предпосылки для этого стали складываться в конце ХVIII в. Среди многочисленных открытий того периода было получение в чистом виде кислорода (Пристли и Шееле, 1771) и закиси азота (Пристли, 1772). В 1800 г. Х. Дэви опубликовал результаты изучения физико–химических и некоторых других свойств закиси азота (N2O). Х. Дэви обнаружил, что закись азота оказывает своеобразное эйфоризирующее и обезболивающее действие на организм. Поэтому он назвал закись азота «веселящим газом». Дэви первый испытал на себе обезболивающее действие закиси азота при прорезывании зубов мудрости. «боль совершенно исчезла после первых четырех или пяти вдыханий и неприятные ощущения на несколько минут сменились чувством удовольствия» (1800).
Свои галлюцинации от вдыхания закиси азота он описал следующими словами: «Почти немедленно началось дрожание, идущее от груди к конечностям. Я испытал ощущение осязательного напряжения, в высшей степени приятное в каждом члене. Мои зрительные ощущения были ослепительные и казались великолепными. Я отчетливо слышал каждый звук в комнате и был прекрасно ориентирован в происходящем. Постепенно я терял связь с внешним миром. Потом зрительные образования быстро пробегали в моем сознании и так сочетались со словами, что производили совершенно новые образы. Я пребывал в мире идей, заново измененных и причудливо сочетавшихся. Я строил теории и делал открытия».
История открытия наркоза и его применения драматичны. Производя опыты на себе, на животных, он обнаружил, что при вдыхании этого газа терялась чувствительность к боли и наступало состояние легкого опьянения. Тогда у ученого не возникало мысли об использовании этого открытия в медицине. Однако он был химиком, а его идея не нашла поддержки у врачей того времени. Трагичны судьбы врачей, поддерживающих идею Х. Дэви.
Генри Хикмен (1800–1830) был по образованию врач. В своих экспериментах он изучал как обезболивающие свойства различных веществ, так и их влияние на дыхание, кровообращение, заживление ран. Хикмен изучил наркотический эффект закиси азота, диэтилового эфира и углекислого газа. В 1828 году он писал: «Уничтожение чувствительности возможно через методическое вдыхание известных газов и, таким образом, самые чувствительные и самые опасные операции могут быть выполнены безболезненно». Парижская академия не проявила интереса к результатам его исследований. Психически подавленный, Хикмен скончался в 30–летнем возрасте.
Много лет спустя зубной врач Г. Уэллс присутствовал в цирке на демонстрации действия «веселящего газа». Ярмарочный фокусник дал ему подышать закисью азота, а дантист удалил у него больной зуб. Прийдя в себя, Г. Уэллс воскликнул: «Начинается эпоха расцвета зубоврачебного дела». Он провел 15 наркозов при удалении зубов. Правда, на развитие зубоврачевания закись азота существенного влияния не оказала, зато применение этого обезболивающего средства вышло далеко за пределы зубоврачебной практики.
Г. Уэллс пытался привлечь внимание к новому средству. Он обратился к известному бостонскому хирургу Уоррену с предложением провести экстракцию зуба в присутствии врачей и студентов. Демонстрация прошла неудачно: веселящий газ пошел в аудиторию, больной кричал от боли, а присутствующие бурно веселились, опьяненные парами закиси азота. Г.Уэллс покончил жизнь самоубийством за несколько дней до того, как медицинское общество в Париже признало за ним честь открытия анестезирующего вещества. В Гарварде после его смерти был воздвигнут памятник с надписью: «Гораций Уэллс, который открыл анестезию».
16 октября 1846 года – начало современной анестезиологии. В этот день в Бостонской больнице (США) больному профессор Гарвардского университета Джон Уоррен удалил опухоль в подчелюстной области. Наркотизировал больного эфиром дантист Уильям Мортон, который присутствовал на публичной демонстрации Уэллса. Операция прошла успешно, в полной тишине, без обычных душераздирающих криков.
Как только эфирный наркоз был признан ведущим открытием, началась тяжба за его приоритет, продолжавшаяся в течение 20 лет и приведшая заинтересованных людей к гибели и разорению. Г. Уэллс покончил жизнь самоубийством, профессор химии У. Джексон оказался в доме для умалишенных, а честолюбивый У. Мортон, истративший все свое состояние на борьбу за приоритет и запатентовавший эфир как обезболивающее средство, в 49 лет стал нищим.
Почти одновременно с эфиром был открыт хлороформ. Его анестезирующие свойства открыл врач–акушер Дж. Симпсон. Однажды, надышавшись паров хлороформа в лаборатории, он вместе с помощником неожиданно оказался на полу. Симпсон не растерялся: прийдя в себя, он радостно сообщил, что нашел средство для обезболивания родов. О своем открытии Симпсон сообщил врачебному обществу Эдинбурга, а первая публикация о применении хлороформного наркоза появилась 18 ноября 1847 года.
Как уже было сказано, официальной датой рождения общего обезболивания считается 16 октября 1846 года. Каково же было удивление ученых–исследователей, когда в двух источниках они обнаружили указание на то, что в газете «Русский инвалид» в 1844 году была опубликована статья Я.А. Чистовича «Об ампутации бедра при посредстве серного эфира».
Но, даже оставляя приоритет открытия эфирного наркоза упорному и честолюбивому Мортону, мы отдаем дань уважения русским медикам.
Прежде всего это Ф.И. Иноземцев, проведший первую в России анестезию эфиром 7 февраля 1847 года, т.е. меньше чем через четыре месяца после успешной демонстрации Мортона. Ровно через четыре месяца после Мортона, 16 и 18 февраля, великий русский хирург Н.И. Пирогов провел в Петербурге в Обуховской больнице и в Первом Военно–сухопутном госпитале две операции под эфирным наркозом. И наконец, уже широко известно, что 3 марта 1897 года Я.Н. Чистович наркотизировал в условиях бригадного лазарета – фактически в полевых условиях – больного, которому хирург произвел ампутацию бедра.
В Москве изучение обезболивающих средств проводили ученые медицинского факультета университета. Созданные для этих целей два комитета возглавлялись крупнейшим русским физиологом А.М. Филомафитским. Изучение действия серного эфира, а затем и хлороформа на больных осуществлял комитет, в который входили хирурги Московского университета Ф.И. Иноземцев, А.И. Поль, А.М. Овер. Хирурги работали в контакте с комитетом физиологов, проводивших тщательные наблюдения над действием эфира и хлороформа на животных. Совместные усилия позволили успешно решить ряд теоретических и практических вопросов, связанных с применением наркоза.
После всестороннего клинического и экспериментального изучения действия эфира и хлороформа, проведенного русскими учеными, эти обезболивающие вещества прочно вошли в арсенал анестезирующих средств, используемых сейчас.
В популяризации наркоза в России особенно большая роль принадлежит Н.И. Пирогову. V. Robinson, автор одной из наиболее содержательных книг по истории анестезиологии, писал: «Многие пионеры обезболивания были посредственными. В результате случайных обстоятельств они приложили руку к этому открытию. Их ссоры и мелкая зависть оставили неприятный след в науке. Но имеются фигуры и более крупного масштаба, которые участвовали в этом открытии, и среди них наиболее крупным человеком и исследователем следует считать прежде всего Н.И. Пирогова».
Опыты с эфирным обезболиванием, поставленные им на животных, а также наблюдения на здоровых и больных людях и на самом себе позволили ему высказать мнение о «практическом достоинстве эфирных паров как средства, уничтожающего боль при хирургических операциях». Н.И. Пирогов разработал методику эфирно–масляного наркоза через прямую кишку, сконструировал маску для ингаляционного наркоза и прибор для введения анестезирующего средства через прямую кишку.
В 1847 году – на пять лет раньше, чем это было сделано на Западе, он в эксперименте применил наркоз через разрез в трахее. Только спустя 30 лет была создана специальная трубка, которую впервые ввели в трахею больному, т.е. осуществили эндотрахеальный наркоз. В дальнейшем этот метод получил широкое распространение.
Н.И. Пирогов применил наркоз на поле боя. Это произошло в 1847 году, когда он лично за короткий срок провел 400 операций под эфирным и 300 под хлороформным наркозом. Н.И. Пирогов оперировал раненых в присутствии других, чтобы вызвать доверие к хирургической помощи с обезболиванием. Подводя итог своему опыту, он утверждал: «Россия, опередив Европу, показывает всему просвещенному миру не только возможность в применении, но и неоспоримо благодетельное действие эфирования над ранеными на поле самой битвы. Мы надеемся, что отныне эфирный прибор будет составлять, точно также, как и хирургический нож, необходимую принадлежнось каждого врача во время его действия на бранном поле…» В своем классическом произведении «Начала общей военно–полевой хирургии» (1865– 1866) Н.И. Пирогов писал: «Ни одна операция в Крыму под моим руководством не была сделана без хлороформа. Другие русские хирурги почти все поступали также. По моему приблизительному расчету число значительных операций, сделанных в Крыму в течение 12 месяцев с помощью анестезирования, простиралось до 10000».
Открытие наркоза следует отнести к величайшим достижениям ХIХ века. Человечество всегда будет с благоговением называть имена первоиспытателей обезболивания, в том числе и русских ученых.
«Нож хирурга и боль неотделимы друг от друга! Сделать операции безболезненными – это мечта, которая не осуществится никогда!» – утверждал в конце ХVII века известный французский хирург А. Вельно. Но он ошибся.
Многообразие анестезирующих средств и методов их применения позволяет осуществлять различные по времени операции. Хирургам стали доступны такие области, которые раньше были совершенно недосягаемы, и начало этому было положено 200 лет тому назад.
.
История анестезиологии
Корнюшенков Е. А., Козловская Н. Г.
Клиника экспериментальной терапии НИИ клинической онкологии РОНЦ имени Н. Н. Блохина РАМН, Ветеринарная клиника «Биоконтроль»
«Институт развития ветеринарной интенсивной терапии, анестезиологии и реаниматологи – ВИТАР»
История медицины свидетельствующей об использование анальгетических средств дошла к нам из Древнего Египта, Древней Индии, Древнего Китая, стран Ближнего Востока за несколько тысяч лет до нашей эры. Более полные материалы о способах болеутоления поступают к нам из Древней Греции и Древнего Рима. Основу применяемых тогда болеутоляющих средств составляли настои и отвары растений, среди которых важное место занимали мак, дурман, индийская конопля. Наиболее сильное действие из них составляли те, в состав которых входил опий. Достаточно давно известно обезболивающее действие алкогольных напитков и гашиша.
В средние века некоторые хирурги, чтобы уменьшить боль во время операции, прибегали к таким физическим методом, как охлаждение тканей, сдавление сосудисто-нервного пучка при операциях на конечностях.
Реальные предпосылки для разработки эффективных методов обезболивания начали складываться в конце 18 века. Определяющее значение имело интенсивное развитие естественных наук, особенно химии и физики. Среди основных открытий того периода было получение кислорода в чистом виде (Пристли и Шееле, 1771) и закиси азота (Пристли, 1772). В 1800 г. Деви опубликовал исследования физика – химических свойств закиси азота. Деви испытывая закись азота, наблюдал эйфорию и появления приятных видений, что нередко сопровождалось смехом. В 1881 Фарадей опубликовал аналогичные данные в отношение диэтилового эфира.
Еще более категоричные выводы сделал в 1824 г. Хикман, который обстоятельно изучил наркотический эффект этих соединений.
Первую операцию под эфирным наркозом выполнил в1842 г. Американский хирург Лонг.
В 1844 г. Независимо от Лонга зубной врач Уэллс использовал с целью обезболивания вдыхание закиси азота.
Через 2 года после неудачи Уэллса, его ученик Мортон при участии Джексона применил с целью обезболивания пары диэтилового эфира. В той же хирургической клинике Бостона, 16 октября 1846 г. был успешно продемонстрирован эфирный наркоз.
В нашей стране впервые операция с использованием эфирного наркоза была проведена 7 февраля 1847 г. профессором Ф. И. Иноземцевым. Через неделю столь же успешно этот метод был использован Н. И. Пироговым в Петербурге.
Самый большой вклад в изучение эфирного наркоза на этапе его освоения сделал Н. И. Пирогов. После первого применения у больных он дал эфирному наркозу следующую оценку: «Эфирный пар есть действительно великое средство, которое в известном отношении может дать совершенно новое направление развитию всей хирургии». Давая такую характеристику методу, он один из первых привлек внимание хирургов к остальным осложнениям связанных с наркотизацией.
В 1847 г. Симпсон в качестве анестетика использовал хлороформ, интерес хирургов сразу вырос к этому препарату и на несколько лет стал основным анестетиком, оттеснив эфир на второе место.
В изучение эфирного и хлороформного наркоза важную роль также сыграли А. М. Филамофитский, Ф. И. Иноземцев, А. И. Поль, Т. Л. Ванцетти, В. А. Караваева.
Из зарубежных врачей большой вклад в развитие обезболивания сделал Д. Сноу. Он один из первых выступил за специализацию врачей этого вида медицинской помощи.
В 1863 г. внимание хирургов вновь было привлечено закиси азота. Однако широкое применение в практику началось лишь в 1868 г. когда Эндрю предложил вдыхать закись азота с кислородом. В нашей стране изучением закиси занимался С. К. Кликович, в 1881 г. он защитил диссертацию.
В 1879 г. В. К. Андрепом, и в 1884 г. Колером было открыто местноанестезирующее действие кокаина. На основании этого метода был разработан метод инфильтрационной и терминальной анестезии.
В 1905 г. был синтезирован новокаин.
Большую роль в развитие инфильтрационной анестезии внес А. В. Вишневский, метод основывался на большом введение 0.25 % раствора новокаина.
В 1889 г. Бир, введя раствор кокаина в субарахноидальное пространство, впервые осуществил спинномозговую анестезию. В нашей стране первый Я. Б. Зельдович в 1900 г.
В 1902 г. профессор Военно-медицинской академии Н. П. Кравков, предложил проводить наркотизацию с помощью гедонала (неингаляционный анестетик). В 1926 г. на смену гедоналу пришел авертин. В 1927 г. была предпринята попытка использовать перноктон – первый барбитурат.
Наиболее значительный успех был предпринят с появлением производных барбитуровой кислоты – натрия эвипана (1932), и теопентала – натрия (1934).
В 1942 г. Джонсоном и Грифитсом был открыта способность кураре достигнуть, миорелаксации с выключением спонтанного дыхания.
В нашей стране эндотрахеальный наркоз начал применяться в 1946 г. (М. С. Григорьев, М. Н. Аничков).
Процесс формирования и становления анестезиологии как самостоятельная отрасль начался в 50-х годах (П. А Куприянов, А. Н. Бакулев, И. С. Жоров, Е. Н. Мешалкин, Б. В. Петровский, В. П. Смольников).
Большую роль в развитие анестезиологии с накоплением знаний в области физиологии, патофизиологии, фармакологии, биохимии. Положительное влияние оказало разработка некоторых технических средств – аппаратов ингаляционного наркоза, ИВЛ, контрольно – диагностических и лабораторных приборов.
Это позволило в свою очередь синтезировать такие препараты, как: фторотан (1956), метоксифлуран (1959), натрия-оксибутират (1960), кетамин(1965).
Ветеринарная анестезиология как наука получила свое развитие после формирование международного ветеринарного анестезиологического общества (AVA, 1964). Это произошло на базе Европейского колледжа ветеринарной анестезии и анальгезии в Вене (ECVAA), директором которого является профессор И. Моинс. Президент AVA с 2009 года является Д. Брерли. В России впервые врачи анестезиологи появились в 1992 г. на базе Клиники экспериментальной терапии НИИ клинической онкологии РОНЦ им. Н.Н. Блохина РАМН с ветеринарной клиникой «Биоконтроль». Организаторами работы анестезиологической службы были такие врачи как: (Митин В. Н.), Ягников С А., Козловская Н. Г. В 2004 г на базе КЭТ РОНЦ РАМН с ООО «Биоконтроль» было создано общество ветеринарных анестезиологов (ВИТАР), которое провело шесть Всероссийских конференции по актуальным вопросам ветеринарной анестезиологии и реаниматологии мелких домашних животных. 2010 году конференцию посетила делегация AVA во главе с президентом доктор Д. Брерли. С 2010 года ВИТАР является официальным представителем AVA на территории Российской Федерации. В 2013 года году ВИТАР является принимающей стороной ежегодного конгресса AVA в Москве.
Открытие анестезии и сроки
Современная медицина была бы невозможна без анестезии. Ранняя форма анестезии была впервые использована в Массачусетской больнице общего профиля в Бостоне дантистом Уильямом Т.Г. Мортон и хирург Джон Уоррен 16 октября 1846 года.
В последнем выпуске нашей серии «Вехи медицины» UMHS Endeavour рассматривает историю анестезии для будущих врачей в медицинских школах Америки и Карибского бассейна.Говард Маркел на PBS.org и Wood Library Museum.org и в других источниках. Также ищите предстоящие сообщения об анестезии в разделе «Возвращение по четвергам» на странице UMHS в Facebook.
Ранняя анестезия восходит к древним временам (вавилоняне, греки, китайцы и инки), но одно из первых европейских описаний относится к 1200-м годам, когда Теодорих Луккский, итальянский врач и епископ, «использовал губки, пропитанные опиумом и мандрагорой. [из растения мандрагоры] для хирургического обезболивания », согласно Британскому обществу истории анестезии (www.histansoc.org.uk/). Гашиш и индийская конопля также широко использовались в качестве обезболивающих.
Однако до середины 1800-х годов хирурги не могли предложить пациентам ничего, кроме опиума, алкоголя или пули, чтобы укусить их, чтобы справиться с мучительной болью после операции. Британская Daily Mail описывает медицину во время гражданской войны в США как ужасное испытание. «Для проведения столь необходимой хирургической операции искалеченным бойцам использовались леденящие кровь виды пил, ножей и острых крючков», — писала газета еще в 2011 году. «Но вместо того, чтобы быть комфортно под наркозом , , солдатам пришлось стиснуть зубы. из-за боли от ампутации конечностей ».
Медицина была еще примитивной во время Гражданской войны (1861-1865), но в 1840-х и 1850-х годах американские врачи усердно работали над развитием анестезии.
Первая хирургическая процедура с применением анестезии
16 октября 1846 г. бостонский дантист Уильям Т.Г. Согласно «Болезненной истории современной анестезии» доктора Говарда Маркеля на PBS.org, Мортон использовал серный эфир для обезболивания человека, которому потребовалась операция по удалению сосудистой опухоли с шеи.
Хирург Джон Уоррен провел операцию пациенту Гленну Эбботту.
Уильям Т.Г. Мортон назвал свое творение Летеоном в честь реки Лета из греческой мифологии, известной своими водами, которые помогли стереть «болезненные воспоминания».
Мортон начал покупать эфир у местного химика и «начал подвергать себя и зверинец домашних животных воздействию паров эфира. Удовлетворенный его безопасностью и надежностью, он начал использовать эфир для своих стоматологических пациентов », — пишет доктор Ховард Маркел на PBS.org. «Вскоре к нему в офис направились толпы болеющих зубами бостонцев, машущих долларами.Мортон наслаждался своим финансовым успехом, но быстро понял, что Летеон годится для гораздо большего, чем вытаскивание зубов ».
Исторические источники говорят, что Мортон надеялся разбогатеть на своем «открытии», но до и после него он натолкнулся на множество препятствий. Мортон работал с другим дантистом, Горацием Уэллсом. В 1845 году, всего за год до первой успешной операции под наркозом, Мортон и Уэллс экспериментировали с закисью азота («веселящий газ»). Во время одной печально известной демонстрации в Гарвардской медицинской школе в 1845 году двум дантистам не удалось заглушить боль пациента, которому вырвали зуб, что привело к серьезному унижению обоих мужчин.
В 1844 году Мортон слушал лекции профессора химии из Гарварда Чарльза Джексона о том, как органический растворитель серный эфир «может сделать человека бессознательным или даже потерять сознание», как объясняет PBS.org.
(фото, вставка справа) УИЛЬЯМ Т.Г. МОРТОН: Бостонский дантист помог провести первую операцию с использованием анестетика. Фото: Wikimedia Commons
.Хронология истории анестезии
CHOLOROFORM: Круглый магазин из прозрачного стекла для Chloroform, Великобритания, 1850 г.Фото: Wikimedia Commons
.Ниже приведены факты с веб-сайта Музея анестезии Wood Library в Шаумбурге, штат Иллинойс. Посетите веб-сайт Музея анестезии в деревянной библиотеке, чтобы получить более подробную информацию об истории. Обратите внимание, что этот график включает только события после первой хирургической процедуры с использованием анестезии в 1846 году. Более ранние разработки в области анестезии, начиная с 4000 г. до н. Э., Можно найти на веб-сайте музея.
1847
В Шотландии в 1847 году акушер профессор Джеймс Ю.Симпсон начинает давать женщинам хлороформ, чтобы облегчить боль при родах. «Хлороформ быстро становится популярным анестетиком также для хирургических и стоматологических процедур», — говорится на сайте музея. «Хлороформ был независимо открыт в 1831 году Сэмюэлем Гатри из США, Эженом Субейраном из Франции и Юстусом фон Либихом из Германии».
1853
ПОЛЫЙ ГИПОДЕРМИЧЕСКИЙ ШПРИЦ: использовался в Англии примерно в 1850-х годах. Фото: Wikimedia Commons
.Drs. Чарльз Праваз (1791–1853) и Александр Вуд (1817–1884) «независимо друг от друга изобрели полую иглу для подкожных инъекций, которая будет присоединена к более раннему изобретению — шприцу, популяризированному в 1845 году ирландцем Фрэнсисом Риндом.”
1853 и 1857
ХЛОРОФОРМ, ИСПОЛЬЗУЕМЫЙ В КАЧЕСТВЕ АНЕСТЕТИЧЕСКОГО СРЕДСТВА ДЛЯ КОРОЛЕВЫ ВИКТОРИИ: Хлороформ применялся для британской королевы Виктории, когда она родила принца Леопольда в 1853 году и принцессу Беатрис в 1857 году. Фото: Wikimedia Commons
«Доктор. Джон Сноу (1813-1858) — анестезиолог, работающий на полную ставку с 1847 года, доктор Сноу популяризирует акушерскую анестезию хлороформом королевы Виктории в связи с рождением принца Леопольда (1853) и принцессы Беатрис (1857).Его книги Об вдыхании паров эфира и О хлороформе и других анестетиках просвещали врачей-анестезиологов. Его источник эпидемии холеры в Лондоне в 1854 году водяной помпой на Брод-стрит положил начало эпидемиологии ».
ЦИЛИНДР ОКСИДА АЗОТА: использовался в Европе в 1800-х годах. Фото: Wikimedia Commons
.1863
«’ Профессор ‘Гарднер Куинси Колтон (1814-1898) из Института Купера в Нью-Йорке вновь вводит закись азота.”
1856
«Доктор. Эдмунд Эндрюс (1824–1904) из Чикаго предлагает использовать закись азота, смешанную с кислородом, в качестве анестетика в чикагской медицинской экспертизы ».
1884
«Доктор. Карл Коллер (1857-1944) — венский офтальмолог и коллега Зигмунда Фрейда, вводит кокаин в качестве анестетика для глазной хирургии ».
«Доктор Уильям С. Холстед использует кокаин (1852-1922) для первой регионарной (нижнечелюстной или челюстной) блокады кокаином».
(Фотография, вставка справа) КОКАИН: (Слева направо) «Бутылка для кокаина Boehringer Muriate of Cocaine, банка для леденцов с ментолом и кокаином от горла, бутылка для порошкообразного кокаина, производимая Park, Davis & Co., и стеклянная бутылка для жидкого экстракта кокаина производства Eli Lilly and Co. ‘ Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1889
В стоматологическом колледже Филадельфии Генри Дорр, доктор медицинских наук, был назначен первым в мире профессором практики стоматологии, анестезии и анестезии. «Первые в мире« профессора анестезии »-дисциплинарные специалисты последуют в стоматологии в Американском колледже стоматологической хирургии в Чикаго (1892, Джордж Лейнингер, доктор медицины) и в медицине в Нью-Йоркском гомеопатическом медицинском колледже (1903, Т.Дрисдейл Бьюкенен, Мэриленд) «
(Фото, вставка справа) СТОМАТОЛОГИЧЕСКИЙ И ХИРУРГИЧЕСКИЙ МИКРОКОСМ: Последний выпуск. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1891
В Питтсбурге, штат Пенсильвания, « The Dental and Surgical Microcosm » издается как первый в мире журнал, «посвященный в основном науке анестезии и анестезии».
1893
Лондонское общество анестезиологов, «первое в мире общество анестезиологов», создается в Лондоне, Соединенное Королевство.
1894
«Студенты-медики Э. Эмори Кодман (1869-1940) и Харви Кушинг (1869-1939) — разработали первую запись анестезии, используя наблюдаемую частоту дыхания и частоту пульса при пальпации. К 1901 году Кушинг добавит измерение артериального давления с помощью сфигмоманометрии Рива Роччи; к 1903 году частота дыхания и частота сердечных сокращений выслушивались с помощью прекардиального стетоскопа (который впервые применил Кушинг на собаках и его любимый врач-анестезиолог С. Гриффит Дэвис на пациентах) ».
(Фотография, вставка справа) СФИГМОМАНОМЕТР RIVA-ROCCI: Впервые использовался около 1901 года.Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1898
«Доктор. Август Бир (1861-1949) — проводит первую спинномозговую анестезию с использованием кокаина; 10 лет спустя он популяризировал внутривенную регионарную блокаду ».
1901
«Каудальная эпидуральная анальгезия описана независимо французским доктором. Жан-Антанас Сикард и Фернан Кателин. Их инновация появилась после случайной эпидуральной инъекции доктором Леонардом Корнингом (1855-1923) ».
(фото, вставка справа) ШИРОКОКАЧАЛЬНЫЙ ИНГАЛЯТОР HEWITT: Разработан доктором.Фредерик Уильям Хьюитт из Великобритании, это была модификация более раннего ингалятора эфира Clover. В отличие от Clover, этот можно заправлять эфиром, пока он используется. «Оральные дыхательные пути» доктора Хьюитта были представлены в 1908 году. Фото: © Wood Library-Museum. www.WoodLibraryMuseum.org
1902
«Доктор Матиас Дж. Зейферт из Чикаго придумал слова« анестезиология »и« анестезиолог ». Он утверждал, что «анестезиолог» — это техник, а «анестезиолог» — научный авторитет в области анестезии и анестетиков.
1905
«Доктор. Фредерик В. Хьюитт вводит смесь хлороформа и эфира будущему королю Эдуарду VII. Возможно, потянув за бороду дородного принца (чтобы сохранить королевские дыхательные пути открытыми), к 1908 году Хьюитт вдохновился на создание своего орального «воздуховода». «
(Фотография, вставка справа) ДЭВИС ВДЫХАТЕЛЬ: Одно из нескольких устройств, изобретенных доктором С. Гриффитом Дэвисом. Представленный примерно в 1913 году ингалятор Дэвиса «доставлял комбинацию закиси азота, кислорода и эфира.Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1907
«Доктор. А. Фредерик Эрдманн (1867-1953) — основал Общество анестезиологов Лонг-Айленда (LISA), первое общество профессиональных анестезиологов в США. (Количество участников LISA начинается с 9 человек) ».
1911
«Общество Лонг-Айленда переименовано в Общество анестезиологов Нью-Йорка (NYSA). (В 1911 году количество членов NYSA достигло 23) ».
1914
«Первое из двух изданий Anesthesia , первого такого всеобъемлющего учебника в США, опубликовано доктором Дж.Джеймс Т. Гватми, президент штата Нью-Йорк в 1912 году ».
«Доктор. Деннис Э. Джексон разрабатывает систему анестезии, поглощающую углекислый газ (CO2), позволяющую пациенту повторно дышать выдыхаемым воздухом, содержащим анестетик, очищенный от углекислого газа, что приводит к использованию меньшего количества анестетика и предотвращению отходов ».
(Фотография, вставка справа ) АППАРАТ ГВАТМИ И ВУЛСИ: Использовался около 1914 года. Фото: © Wood Library-Museum. www.WoodLibraryMuseum.org
1916
«Первое из семи выпусков The Art of Anesthesia опубликовано доктором.Палюэль Дж. Флэгг, президент ASA 1919-1920 гг. »
1920
«Артур Гедель публикует свои глазные признаки эфирной анестезии в American Journal of Surgery . Его дыхательные пути Геделя (оральные) используются до сих пор, и он был увековечен Мемориальным центром анестезии Артура Э. Геделя, Сан-Франциско, Калифорния ».
1922
«Из Кливленда, Огайо, Текущие исследования в области анестезии и обезболивания. запущен Фрэнсисом Х.« Фрэнком »МакМечаном (1879-1939) как первый в мире журнал, издаваемый анестезиологическим обществом, Международным обществом исследований анестезии.”
1923
«Доктор. Изабелла Херб применяет первый этилен-кислородный хирургический анестетик. Она продемонстрировала замечательное трансоподобное состояние, которое низкие дозы этилена могут вызывать у людей ».
1927
«Доктор. Ральф М. Уотерс прибывает в Висконсинский университет в Мэдисоне. Оттуда он будет обучать своих резидентов-анестезиологов (стажеров Уотерса ласково называли «Аквалумни») по одной из первых в мире программ ординатуры по анестезиологии на базе университетов.Уотерс также станет пионером устройства для поглощения углекислого газа (To-and-Fro Canister), клинически введет внутривенный тиопентал натрия и ингаляционный анестетик циклопропан и станет президентом ASA в 1945 году ».
(Фото, вставка справа) THIOPENTAL: стал первым широко используемым внутривенным анестезирующим газом. Используется в основном с конца 1930-х по 1950-е годы. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1929
«Туристический клуб анестезиологов организован доктором.Джон С. Ланди, который будет популяризировать использование тиопентала для внутривенной анестезии (пентотал) и станет президентом ASA в 1946 году. Популярность тиопентала — как быстро действующего внутривенного средства для индукции общей анестезии — проложит путь для других, полностью несвязанные агенты для внутривенной индукции, такие как кетамин, этомидат и пропофол ».
1933
«NYSA (будущая ASA) д-р Пол М. Вуд официально жертвует свои личные коллекции, которые составляют основу его будущего тезки, Библиотеки-музея анестезиологии Вуда.”
(Фотография, вставка справа) АППАРАТ HERB MUELLER: представленный в 1933 году, он вводил эфир, отсасывающую кровь и слизь из хирургической области и дыхательных путей пациента. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1935
«Доктор. Эмери А. Ровенстайн прибывает в больницу Бельвью в Нью-Йорке, чтобы открыть там резиденцию. В 1930-х годах он стал одним из пионеров использования циклопропана и баз данных перфокарт по его случаям анестезии, он стал соучредителем Американского совета анестезиологии и Ассамблеи аспирантов Нью-Йорка по анестезиологии.В 1943-1944 годах он будет президентом ASA, а в 1957 году получит награду ASA «За выдающиеся заслуги» ».
(Фотография справа) ЦИКЛОПРОПАН: стал наиболее широко используемым анестезирующим газом, начиная с 1930-х годов. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1936
«Нью-Йоркское общество анестезиологов переименовано в Американское общество анестезиологов. (В 1936 году количество членов ASA достигло 487) ».
1937
«Проф. Роберт Р. Макинтош — назначенный первым в мире заведующим кафедрой анестезиологии, профессор Наффилда Макинтош из Оксфорда представит свой изогнутый ларингоскоп — самый популярный в мире — в 1943 году и будет посвящен в рыцари в 1955 году за переработку спасательных жилетов авиаторов.”
1940
«Через два года после образования в качестве дочерней компании Американского совета по хирургии и через год после проведения первого письменного экзамена Американскому совету анестезиологов (ABA) предоставлен статус независимого совета. ABA помогла определить анестезиологию как медицинскую специальность и предоставила американскому медицинскому истеблишменту официальное признание врачей, специализирующихся в искусстве и науке анестезии. Основатель ABA, доктор Пол М. Вуд, также является бизнес-менеджером в Anesthesiology , журнале, который ASA начинает публиковать в июле 1940 года.”
1941
«Генри К. Бичер, доктор медицины. После назначения на первую в США кафедру анестезиологии профессором Анестезиологических исследований Генри Исайи Дорра в Гарварде профессор Бичер станет пионером в понимании медицинской этики, согласия пациентов, клинических испытаний, эффекта плацебо и т. Д. и «смерть мозга».
«Доктор Роберт Хингсон разрабатывает непрерывную каудальную анестезию, инновацию в акушерской анестезии, которая обеспечивает постоянное обезболивание при длительных или тяжелых родах.В 1958 году доктор Хингсон основал Brother’s Brother, некоммерческую благотворительную организацию, занимающуюся поставками медицинских, образовательных и сельскохозяйственных товаров по всему миру. Его безыгольные «Пушки мира» будут массово иммунизировать миллионы людей с помощью струйной инъекции и будут показаны как «Гипоспрей» в Star Trek и многих научно-фантастических фильмах ».
1942
«Доктора. Гарольд Гриффит (1894-1985) и Энид Джонсон (1909-2001). Доктор медицины Льюис Х. Райт из компании Squibb поставлял кураре фармацевтического качества докторам. Гриффит и Джонсон за первое в мире успешное обезболивающее применение миорелаксанта.Кураре был получен Сквиббом в сыром виде в 1939 году после эквадорских экспедиций Ричарда К. Гилла (1901–1958) ».
(фото, вставка справа) CURARE: Первоначально использовался коренными жителями Южной Америки. Впервые использовался врачами в 1942 году, чтобы удерживать тело неподвижным во время хирургических вмешательств при сложных операциях. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1945
«Получив первую награду за выдающиеся заслуги недавно переименованного Американского общества анестезиологов, основатель библиотеки и музея Вуда Пол М.Вуд объявил о своих планах по организации 1-й ассамблеи аспирантов в области анестезиологии (PGA) в Нью-Йорке. (В 1945 году количество членов ASA достигло 1 977.) ».
1953
«Доктор. Вирджиния Апгар (1909–1974) — издает универсальную шкалу APGAR для оценки здоровья новорожденных. Она направит предшественника Марша десятицентовиков и будет удостоена чести (1994) как первая женщина-анестезиолог, украсившая почтовую марку США ».
(Фотография, вставка справа) ЛИДОКАИН: клинически внедрен в Швеции Торстеном Гордом.M.D. в качестве местного анестетика. Доказано, что действует дольше, чем другие, с меньшим риском побочных эффектов. Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1954
«Доктора. Генри Бичер и Дональд Тодд публикуют «Смерти, связанные с анестезией и хирургией», сообщая о результатах своих исследований периоперационной смертности ».
1955
«Всемирная федерация обществ анестезиологов (WFSA) была учреждена на первом Всемирном конгрессе анестезиологов (WCA) в Схевенингене, Нидерланды, в 1955 году.”
1956
«Британский доктор Майкл Джонстон клинически представляет галотан, первый современный бромированный анестетик для общей анестезии. Первые попытки использования галотана в США последовали докторам. К. Рональд Стивен, а затем Э. С. «Рик» Сикер, который в 1973 году станет президентом ASA ».
(Фотография, вставка справа) GOLDMAN VAPORIZER: Британский врач доктор Виктор Гольдман впервые представил небольшой испаритель галотана для стоматологического использования в 1956 году. Вторая модель 1962 года позволяет проводить более глубокую анестезию для более длительных процедур.Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1958
«Джон В. Северингхаус разработал законченный газовый аппарат, объединив свою практическую версию электрода Стоу CO 2 с электродом Кларка pO 2 ».
1960
«Доктора. Джозеф Артузио, Алан ван Познак и др. начинает испытания ингаляционного анестетика метоксифлурана на людях ».
1963
«Доктор. Эдмонд И. Эгер, II описывает минимальную альвеолярную концентрацию (МАК), позже охарактеризованную как «концентрация [вдыхаемого анестетика], вызывающая неподвижность у 50% пациентов, подвергшихся воздействию ядовитого раздражителя.”
«Доктор. Пол М. Вуд скончался, и его одноименная библиотека-музей Вуда открывается 6 месяцев спустя в двухэтажном пристройке к одноэтажной штаб-квартире ASA на шоссе Бассе в Парк-Ридж, штат Иллинойс ».
1964
«Доктор. Günter Corssen et al. начинает испытания диссоциативного внутривенного анестетика кетамина на людях ».
1966
«Доктор. Роберт Виртью и др. начинает испытания ингаляционного анестетика энфлурана на людях ».
1969
«ASA запускает Программу самооценки, первую в серии образовательных инициатив для своих членов.Эта инициатива, переименованная в 1979 г. в Программу самообразования и оценки (SEE), предусматривает самооценку, которую специалисты-практики могут выполнять в удобное для них время. SEE позволяет анестезиологам получить объективную оценку своих профессиональных знаний и предоставляет рекомендации для дальнейшего обучения. К 2004 г. была запущена Программа непрерывного образования по анестезиологии (ACE). ACE способствует обучению на протяжении всей жизни, позволяя практикующим врачам оценить свой уровень знаний, выявить области, требующие улучшения, и подготовиться к письменному повторному аттестационному экзамену по анестезиологии.”
1970
«Доктор. J. Antonio Aldrete публикует «Оценка восстановления после анестезии».
1972
«Изофлуран клинически представлен как ингаляционный анестетик».
1985
«Фонд безопасности анестезиологических пациентов (APSF) основан ASA».
1986
«ASA утверждает первый медицинский стандарт помощи для базового интраоперационного мониторинга. В последующие годы ASA публикует научно обоснованные Практические параметры и стандарты , руководства и заявления.”
(Фотография, вставка справа) ИЗОФЛУРАН: Клинически представлен как ингаляционный анестетик в 1972 году. Установлено, что он безопаснее и эффективнее галотана. Изофлуран получил одобрение FDA в 1981 году. Фото: © Wood Library-Museum. www.WoodLibraryMuseum.org
1990
«Программа обучения иностранной анестезии (OTP) основана доктором Николасом М. Грином. Позже Глобальная программа гуманитарной помощи (GHO) поощряет добровольчество, поддерживает обучение и тренинги по анестезии в странах с низким и средним уровнем доходов, выступает за долгосрочное академическое партнерство с больницами и университетами в странах, где они нуждаются, и сотрудничает с организациями, учреждениями, и инициативы с общими миссиями и философией.В 2011 году ASA присуждает первую премию Николаса М. Грина, доктора медицины, за выдающиеся достижения в гуманитарной сфере т.
1992
«Десфлуран клинически представлен в качестве ингаляционного анестетика».
1993
«ASA публикует свой первый алгоритм трудных дыхательных путей , определяющий безопасный и систематический подход к вспомогательной вентиляции легких у пациентов, находящихся под общей анестезией».
(Фотография, вставка справа) ИСПАРИТЕЛЬ OHMEDA TEC 6: «Десфлуран, анестетик, представленный в 1991 году, потребовал разработки нового типа вапорайзера.Производитель, Ohmeda, представил Tec 6 примерно в 1993 году. Десфлуран, анестетик, представленный в 1991 году, имел настолько низкую температуру кипения, что потребовал разработки нового типа испарителя. Производитель, Ohmeda, представил Tec 6 примерно в 1993 году. Десфлуран, анестетик, представленный в 1991 году, имел настолько низкую температуру кипения, что потребовал разработки нового типа испарителя. Производитель, Ohmeda, представил Tec 6 примерно в 1993 году ». Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
1994
«Севофлуран клинически представлен в качестве ингаляционного анестетика».
«ASA устанавливает присутствие в сети для общения с членами и общественностью. Веб-сайт объединится в www.asahq.org ».
1999
«В своем отчете To Err is Human Институт медицины высоко оценивает усилия анестезиологов по повышению безопасности пациентов».
ПОДДЕРЖКА СЕРТИФИКАЦИИ (MOCA): «Начинается для новоиспеченных дипломатов Американского совета анестезиологии (ABA).«Начиная с 2000 года, начинается обслуживание сертификации (MOCA) для новоиспеченных дипломатов Американского совета анестезиологии (ABA)». Фото: © Деревянная библиотека-музей. www.WoodLibraryMuseum.org
2000-2012
«Начиная с 2000 года, начинается обслуживание сертификации (MOCA) для новоиспеченных дипломатов Американского совета анестезиологии (ABA). В течение следующих десяти лет отдельные члены ASA, а затем и официальный комитет ASA работают с ABA над созданием сети симуляционного обучения (SEN) для оказания помощи в обучении и сертификации анестезиологов по их медицинской специальности.”
2009
«Институт качества анестезии (AQI) основан ASA».
2011
«Создан Благотворительный фонд ASA».
2012
«Публикация « Наследие анестезии: аннотированная библиография Патрика Сима из коллекции редких книг Деревянной библиотеки-музея анестезиологии ». С 1971 по 2010 год Патрик Сим, MLS, работал единственным, а затем старшим библиотекарем в Лесной библиотеке-музее анестезиологии ASA.(В 2012 году количество членов ASA достигло 50 023) ».
2013
«Когда число его членов превысит 50 000, ASA открывает новые возможности для строительства своего комплекса в Шаумбурге, штат Иллинойс»
2014
«ASA переезжает в свой новый комплекс в Шаумбурге, штат Иллинойс».
(Верхнее фото) ПЕРВАЯ АМЕРИКАНСКАЯ ПРОЦЕДУРА С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ АНЕСТЕЗИИ: Иллюстрация дантиста Уильяма Т.Г. Мортон и хирург Джон Уоррен делают анестезию пациенту Гленну Эбботту в больнице общего профиля Массачусетса в Бостоне 16 октября 1846 года.Иллюстрация: Wikimedia Commons
О компании UMHS:
Построенный в традициях лучших университетов США, Университет медицины и медицинских наук ориентирован на индивидуальное внимание студентов, поддерживая небольшие размеры классов и нанимая высококвалифицированных преподавателей. Мы называем этот уникальный подход «персонализированным медицинским образованием», и именно он привел к беспрецедентному уровню удержания студентов в 96% и выдающимся местам проживания в США и Канаде.UMHS бросает вызов всему, что, как вы думали, вы знали о Карибских медицинских школах.
Мы будем признательны, если вы ознакомитесь с некоторыми из других наших популярных сообщений в блоге:
.
Историческое развитие современной анестезии
Из всех вех и достижений в медицине преодоление боли должно быть одним из тех немногих, которые потенциально затронули каждого человека в мире. В 1846 году был устранен один из величайших страхов человечества — хирургическая боль.В этой исторической обзорной статье описывается, как были открыты различные элементы анестезиологии (газы, ларингоскопы, эндотрахеальные трубки, внутривенные лекарства, маски и системы доставки) и как некоторые блестящие предприниматели и врачи последних двух столетий передали их человечеству. Одно имя выделяется среди всех остальных, когда обсуждают основателя современной анестезии Уильям Т.Г. Мортон (1819-1868). Молодой бостонский дантист, доктор Мортон искал лучшее средство, чем то, что использовали многие дантисты: закись азота.Благодаря упорству доктора Мортона, основанному на энтузиазме и открытиях, он и известный хирург Массачусетской больницы общего профиля Джон Коллинз Уоррен (1778-1856) вошли в историю 16 октября 1846 года, проведя первую успешную хирургическую процедуру, выполненную под наркозом. Доктор Мортон в одиночку доказал миру, что эфир — это газ, который при вдыхании в правильной дозе обеспечивает безопасную и эффективную анестезию. Одно из первых сообщений об использовании эндотрахеальной трубки для прохождения дыхательных путей принадлежит педиатру Джозефу О’Дуайеру (1841-1898).Он использовал металлические трубки О’Двайера в случаях дифтерии и вслепую вводил их в трахею. Добавление манжеты к трубке приписывается Артуру Геделю (1883-1956) и Ральфу М. Уотерсу (1883-1979) в 1932 году. Это добавление внезапно дало практикующему врачу возможность обеспечить вентиляцию с положительным давлением. Анестезиолог Шевалье Джексон (1865-1958) продвигал свой портативный ларингоскоп для введения эндотрахеальных трубок, и его популярность быстро завоевала популярность. Революционная техника прямой ларингоскопии сэра Роберта Рейнольдса Макинтоша (1897-1989) появилась после того, как Наффилд был назначен профессором анестезии в Оксфордском университете в 1937 году.Он был первым, кто описал рутинное размещение кончика своего недавно переработанного ларингоскопа в надгортанной впадине, которая прикрепляется к основанию языка, таким образом, при поднятии обнажает всю гортань. Макинтош был искренне поражен тем, какого прекрасного вида он мог достичь с помощью своего нового лезвия и техники. Использование барбитуратов в качестве внутривенного анестетика началось в 1932 году. Тиопентал натрия приобрел популярность после того, как его использование было подробно описано доктором Джоном Ланди (1894-1973) из клиники Мэйо.Другой И.В. лекарства были опробованы в течение последних семидесяти лет, но новейшее индукционное лекарство, которое обеспечивало значительно более короткий период восстановления и, казалось, фактически подавляло гортанные рефлексы, принесло с собой много преимуществ. Пропофол, введенный в клиническую практику в 1977 году, продемонстрировал множество положительных эффектов даже в качестве противорвотного средства. До октября 1846 года операция и боль были синонимами, но не после этого. Когда мы вступили в информационную эпоху, когда инфраструктура доказательной медицины и новые области генетики, трансплантации, визуализации радиологии и даже стволовые клетки стали быстро интегрироваться в основную медицину, мы можем предсказать отличное будущее в отношении прогресса, которого предстоит достичь в области анестезии.
Введение и история анестезиологии
Изображение: Зона анестезии в операционной, где находятся анестезиологи, CRNA и AA, которые проводят анестезию у пациента и контролируют ее, а также контролируют жизненные показатели пациента. От Coronation Dental Specialty Group, Лицензия: CC BY-SA 3.0
Введение
Анестезиология описывает область вмешательств, которые вызывают временные и контролируемые физиологические состояния, которые характеризуются потерей чувствительности и осведомленности, а также предотвращением и / или облегчением боли.Состояние анестезии вызывается введением газов или инъекционных препаратов перед хирургическими операциями или другими медицинскими вмешательствами. Анестезия предназначена для того, чтобы вызвать некоторые или все из следующих эффектов:
- Анальгезия : облегчение или предотвращение боли
- Паралич : адекватное расслабление мышц
- Амнезия : потеря сознания и / или памяти о боли / переживании
- Гипноз : Временная потеря сознания или отсутствие тревоги
Во время общей анестезии необходима поддерживающая терапия для поддержания и контроля жизненно важных функций пациента, таких как дыхание, частота сердечных сокращений и ритм, артериальное давление и температура тела.
Типичная бригада, сертифицированная для проведения и проведения анестезии, включает анестезиологов, сертифицированных зарегистрированных медсестер-анестезиологов (CRNA) и ассистентов анестезиологов (AA). Анестезия проводится в различных учреждениях: операционных, кабинетах эндоскопии, кабинетах интервенционной радиологии, лабораториях интервенционной кардиологии, отделениях постанестезиологической помощи (PACU) и отделениях интенсивной терапии (ICU).
Интраоперационная анестезия позволяет другим медицинским работникам, таким как хирурги и интервенционисты, диагностировать, лечить и вести пациентов с помощью процедур, которые в противном случае были бы слишком болезненными или сложными.
ИсторияПрактика медицины изменилась в середине 19 века с открытием общей анестезии. До этого момента операция проводилась как крайняя и отчаянная мера из-за связанной с ней невыносимой боли.
Молодой американский дантист по имени Уильям Мортон открыл общий наркоз. Он обнаружил, что когда он вдыхал серный эфир, он не реагировал. Через несколько месяцев после этого открытия, 16 октября 1846 года, Мортон успешно проделал наркоз у пациента в Массачусетской больнице общего профиля (расположенной в Бостоне, США).Затем хирург удалил опухоль левой челюсти, пока пациент оставался без сознания. Это очень важное открытие открыло путь для развития многих направлений современной медицины.
Когда новости об открытии распространились, Джеймс Симпсон, шотландский акушер, начал использовать хлороформ в качестве летучего общего анестетика, особенно для облегчения боли во время родов. Но были риски, связанные с употреблением этих препаратов. Поскольку эфир легко воспламеняется, его нельзя использовать с электрокаутерией.Использование хлороформа было связано с высоким уровнем смертности от остановки сердца. Сегодня серный эфир и хлороформ были заменены гораздо более безопасными и эффективными веществами, такими как севофлуран и изофлуран. Практика общей анестезии превратилась в одну из самых безопасных из всех обычных медицинских процедур.
Хронология истории анестезии| Годы | События |
| 4000 г. до н.э. — 0 | Использование опийного мака, лечебных трав с использованием Hyoscyamus niger, Mandragora и aconitum, иглоукалывание, проводимое с использованием костей, паров каннабиса и компрессии сонных артерий, задокументировано в записях из Древнего Китая, Греции, Египта и других стран. |
| 0 — 1800 | Травяные смеси опиума, мандрагоры, белены и / или болиголова, сваренные в вине вместе с листьями коки, использовались в Древней Греции, Риме и Империи инков. Эфир, диэтиловый эфир и опий для инъекций используются в Германии. Кислород и закись азота открыты в Англии. |
| 1800–1850 | 1800 : Хамфри Дэви отмечает, что закись азота снимает физическую боль. 1805 : Фридрих Сертюрнер выделяет морфин из опия. 1824 : Генри Хилл Хикман описывает использование углекислого газа в качестве обезболивающего средства для животных. 1842 : Уильям Кларк лечит пациента для удаления зубов. 1845 : Гораций Уэллс вдыхает закись азота в качестве анестезии для удаления зубов. 1846 : Уильям Мортон становится первым, кто публично и успешно демонстрирует использование эфирной анестезии для хирургии. 1847 : Джеймс Симпсон вводит хлороформ от боли во время родов. |
| 1850-1900 | 1853 : Чарльз Праваз и Александр Вуд изобрели полую иглу для подкожных инъекций и прикрепили ее к более раннему изобретению, чтобы создать шприц. 1853 и 1857: Джон Сноу популяризирует акушерскую анестезию с помощью хлороформа во время рождения королевы Виктории принца Леопольда и принцессы Беатрис. 1863 : Куинси Колтон повторно вводит закись азота в качестве ингаляционного анестетика. 1868 : Эдмунд Эндрюс предлагает смешивать закись азота и кислород в качестве анестетика. 1884 : Карл Коллер вводит кокаин в качестве офтальмологического анестетика. 1889 : Генри Дорр становится первым профессором анестезиологии. 1891 : Опубликован первый в мире журнал по анестезии, The Dental and Surgical Microcosm . 1893 : Первое в мире общество анестезиологов создано в Лондоне. 1894 : Амори Кодман и Харви Кушинг разрабатывают первые записи анестезии дыхания и частоты пульса. 1898 : Август Бир проводит первую блокаду позвоночника с использованием кокаина. Он продолжает создавать «блок Биера» (см. Ниже). |
| 1900-1925 | 1901 : Описана каудальная эпидуральная анальгезия. 1902 : слова «анестезиолог» и «анестезиолог» придуманы. 1905 : Основано первое в США общество профессиональных анестезиологов. 1914 : Опубликован первый в США всеобъемлющий учебник по анестезии. 1920 : Артур Гедель публикует свои наблюдения об эфирной анестезии, в том числе о глазных признаках, в American Journal of Surgery . Эти данные используются до сих пор. 1923 : Изабелла Херб вводит первый этилен-кислородный хирургический анестетик. |
| 1925-1950 | 1927 : Ральф М. Уотерс преподает в 1-м классе ординатуры по анестезии в Университете Висконсина, Мэдисон. 1929 : Джон С. Ланди популяризирует использование внутривенного анестетика тиопентала (Pentothal). 1935 : Эмери А. Ровенстайн — один из первых лидеров Американского общества анестезиологов, которое позже стало Американским обществом анестезиологов (ASA). 1937 : Роберт Р.Макинтош представляет свой изогнутый ларингоскоп. 1940 : Американскому совету анестезиологов предоставлен статус независимого совета. 1942 : Зарегистрировано первое в мире успешное анестезирующее применение миорелаксанта. 1944 : Лидокаин вводится в качестве местного анестетика. |
| 1950-1975 | 1953 : Вирджиния Апгар создает и публикует шкалу APGAR Score для оценки здоровья новорожденных. 1954 : Начинают регистрировать периоперационную смертность, связанную с анестезией. 1956 : Майкл Джонстон клинически вводит галотан, первый современный бромированный анестетик для общей анестезии. 1958 : Джон В. Северингхаус разрабатывает законченный газовый аппарат. 1960 : Джозеф Артузио начинает испытания на людях ингаляционного анестетика метоксифлурана. 1963 : Edmond I. Eger, II описывает минимальную альвеолярную концентрацию (MAC). 1964 : Гюнтер Корссен начинает испытания на людях диссоциативного внутривенного анестетика кетамина. 1966 : Роберт Виртью начинает испытания на людях ингаляционного анестетика энфлурана. 1972 : Ингаляционный анестетик изофлуран вводится в клиническую практику. |
| 1975-2000 | 1986 : ASA утверждает стандарт ухода за интраоперационной анестезией. 1992 : Ингаляционный анестетик десфлуран вводится в клиническую практику. 1993 : Установлен безопасный и систематический подход к вентиляции во время общей анестезии. 1994 : Ингаляционный анестетик севофлуран вводится в клиническую практику. |
| 2000 — настоящее время | ASA создает сеть симуляционного обучения (SEN) для продолжения обучения и сертификации анестезиологов. |
Целенаправленная оценка и планирование анестезии должны быть завершены заранее для всех операций, вмешательств и процедур. Однако пациентов из группы низкого риска можно обследовать непосредственно перед анестезией в день процедуры. Пациенты относятся к группе низкого риска, если им меньше 65 лет, они имеют стабильные и адекватно леченные или контролируемые заболевания и подвергаются хирургическим операциям или процедурам с низким риском.
Цели предоперационной оценки включают:
- Оценка состояния здоровья и готовности к плановой процедуре
- Снижение рисков анестезии и хирургии
- Составление плана анестезии и подготовка пациента
Типичные компоненты предоперационной оценки анестезиологом включают клиническую оценку, оценку риска, оптимизацию сопутствующих заболеваний и заболеваний, предоперационное тестирование, обучение пациентов, информированное согласие, создание плана анестезии и послеоперационный уход.
- Клиническая оценка пациента, подвергающегося анестезии, должна включать собеседование с пациентом с акцентом на прошлые операции и личную историю получения анестезии; целенаправленный обзор соответствующей истории болезни, состояний и записей; выявление лекарственной аллергии; соответствующие медицинские осмотры, включая жизненно важные показатели, ИМТ, голову, шею, дыхательные пути, легкие, сердце и базовую нервную систему; При необходимости консультации специалистов.
- Оценка риска основана на нескольких методах.Оценка дыхательных путей Маллампати используется для выявления потенциально затрудненной вентиляции и / или интубации у пациента. Это объективное наблюдение, которое обычно используется бригадой анестезиологов для создания планов вентиляции и интубации.
Изображение: I: Видны мягкое небо, зев, язычок и столбы. II: Видны мягкое небо, зев и часть язычка. III: Видны мягкое небо и основание язычка. IV: Видно только твердое небо. Авторы: Андерс Кехлет Норсков, Шарлотта Валентин Розенсток, Йорн Веттерслев и Ларс Хилдборг Лундстрем, лицензия: CC BY 2.0
Другая система классификации, обычно используемая во всех областях здравоохранения для оценки общего состояния здоровья пациента, — это физический статус Американского общества анестезиологов (ASA-PS):
| Классификация ASA-PS | Определение | Примеры |
| ASA I | Нормальный, здоровый пациент без известных заболеваний | Здоровый, некурящий, минимальное употребление алкоголя |
| ASA II | Пациент с легким системным заболеванием | Курильщик, легкая АГ, легкое заболевание легких и т. Д. |
| ASA III | Пациент с тяжелым системным заболеванием | Плохо контролируемая АГ или СД, ХОБЛ и т. Д. |
| ASA IV | Пациент с тяжелым системным заболеванием, представляющим постоянную угрозу для жизни | Недавно перенесенный ИМ, сильно сниженная фракция выброса, сепсис, ОРДС и т. Д. |
| ASA V | Пациент, который, как ожидается, не выживет без запланированной операции | Кровоизлияние в мозг, разрыв аневризмы, массивная травма и т. Д. |
| ASA VI | Пациент заявил о смерти мозга, у которого извлекают органы |
Другие средства оценки риска включают прогностические биомаркеры, такие как натрийуретический пептид B-типа, скорость клубочковой фильтрации и C-реактивный белок, а также функциональный статус / способность заниматься повседневной деятельностью, о которой субъективно сообщает пациент.
- Оптимизация заболеваний и сопутствующих заболеваний включает адекватное ведение и лечение перед операцией и анестезией заболеваний, которые увеличивают заболеваемость и смертность, включая гипертонию, сердечную недостаточность, обструктивное апноэ во сне, сахарный диабет, заболевания щитовидной железы и анемию.Также особенно важно побуждать курящих пациентов отказаться от курения как минимум за две недели до анестезии и операции.
- Предоперационное обследование зависит от пациента. Если ожидается переливание крови, перед операцией и анестезией обязательно необходимо определить группу крови и провести перекрестный анализ крови. Если женщине детородного возраста предстоит операция и анестезия, показан тест на беременность, чтобы избежать потери плода. Диагностическое тестирование на наличие ранее существовавших состояний и сопутствующих заболеваний необходимо для проведения до операции, чтобы контролировать состояние в послеоперационном периоде:
| Существующее ранее заболевание / состояние | Диагностическое обследование |
| Возраст> 65 | Альбумин, креатинин, гемоглобин |
| Злоупотребление алкоголем | ЭКГ, электролиты, гемоглобин, LFT, количество тромбоцитов, PT / INR |
| Анемия | Общий анализ крови, креатинин, ферритин, железо, насыщение трансферрина, ТТГ, T3, T4, Vit B12 |
| Сердечная болезнь | БНП, ЭКГ |
| Диабет | Креатинин, HbA1c, глюкоза |
| Болезнь печени | Альбумин, АМК, креатинин, электролиты, гемоглобин, LFT, количество тромбоцитов, PT / INR |
| Болезнь легких | Рентгенограмма грудной клетки |
| Заболевание щитовидной железы | Т3, Т4, ТШ |
Обучение пациентов важно для удовлетворения и безопасности пациентов.Обучение должно включать информацию о том, как снизить риски хирургического вмешательства и анестезии, например, прекратить есть и пить к полуночи накануне процедуры, чтобы предотвратить легочную аспирацию желудочного содержимого. Поощряется участие пациента в принятии решений и планировании, а также ответы на все вопросы пациента и решение всех проблем пациента.
Информированное согласие основано на независимости пациента, и все риски и осложнения, связанные с процедурой и анестезией, должны обсуждаться с пациентом.
Создание плана анестезии включает рассмотрение требований к операции, продолжительности операции, сопутствующих заболеваний, послеоперационных соображений, предпочтений пациента, а также предпочтений хирурга и анестезиолога.
Послеоперационный уход соображения включают обезболивание, гемодинамику, легочный туалет, раннее вмешательство и помещение в отделение интенсивной терапии по сравнению с амбулаторным лечением для восстановления.
Типы анестезииПри хирургических операциях или других медицинских процедурах используются несколько различных типов анестезии.Выбор типа анестезии зависит от выполняемой процедуры, требований к процедуре, области, которую необходимо анестезировать, продолжительности операции, сопутствующих заболеваний, индивидуальных для пациента, планов и соображений послеоперационной анестезии, предпочтений пациента и предпочтений. провайдера и анестезиолога.
Общая анестезия — это тип анестезии, который подходит для большинства основных хирургических процедур. Цели общей анестезии включают потерю сознания с амнезией, обезболивание, расслабление мышц с неподвижностью и блокировку ядовитых раздражителей во время операции.Общая анестезия делится на 3 фазы:
- Индукция осуществляется с помощью ингаляции или внутривенных средств, перечисленных ниже. Обеспечение проходимости дыхательных путей осуществляется через лицевую маску с переходом на интубацию трахеи.
| Класс индукционного агента | Используемые общие агенты |
| Внутривенное седативно-снотворное | Пропофол, этомидат, кетамин |
| Адъюванты для внутривенного введения | Опиоиды, лидокаин, мидазолам |
| Ингаляционные агенты | Закись азота, галотан, изофлуран |
| Нервно-мышечные блокаторы | Векуроний, рокуроний, сукцинилхолин |
- Поддержание обычно достигается с помощью техники первичной ингаляции с сопутствующими внутривенными препаратами.Цель состоит в том, чтобы уменьшить общую дозу, используемую для любого одного агента, чтобы комбинации анестетиков были наиболее распространенными.
- Emergency включает удаление анестетиков и устранение остаточных эффектов для возвращения сознания и движения. Экстубация происходит, когда пациент может защитить свои дыхательные пути, выполнять простые команды и самостоятельно вентилировать воздух.
Нейроаксиальная анестезия включает обезболивание нервов центральной нервной системы.Этот тип анестезии обычно используется для операций на нижних отделах живота и нижних конечностей / снятия боли. Есть 2 основных типа:
- Спинальная анестезия — это когда между позвонками вводится игла, так что анестетик может быть введен непосредственно в субарахноидальное пространство.
- Эпидуральная анестезия — это когда катетер вводится между позвонками, так что анестетик может быть введен непосредственно в эпидуральное пространство.
Изображение: Эпидуральная анестезия обычно используется во время родов.Анестезиологи помещают катетер между позвонками L3 и L4 в эпидуральное пространство для непрерывной доставки местных анестетиков. Обычные эпидуральные агенты включают лидокаин, бупивакаин и ропивакаин. Автор BruceBlaus, лицензия: CC BY-SA 4.0
Блокады периферических нервов обычно используются при операциях на верхних и нижних конечностях, когда анестезия воздействует на нервы периферической нервной системы. Ультразвуковой контроль используется для введения и размещения иглы или катетера.Местные анестетики длительного действия обеспечивают длительное послеоперационное обезболивание.
Изображение: Это ультразвуковое исследование демонстрирует иглу (ряд белых наконечников стрелок) и раствор анестетика (темная область вокруг локтевого нерва), введенные вокруг локтевого нерва для успешной блокады периферического нерва. Анестезирующая блокада нервного пучка блокирует все нервы ниже по течению, обеспечивая адекватную анальгезию для процедуры. Обратите внимание, как анестезиолог идентифицировал локтевую артерию, чтобы избежать ее прокола.Автор: Ричард Амини и др., Лицензия: CC BY 4.0
Внутривенная регионарная анестезия — альтернатива блокаде периферических нервов для более коротких процедур на кисти и предплечья, когда обезболивание требуется всего 30–45 минут. Эта менее инвазивная процедура также известна как «блокада Биера».
Изображение: Внутривенная регионарная анестезия правой руки позволяет проводить местную периферическую анестезию без нарушения кровообращения. Внутривенный катетер помещается в руку, повязка Эсмарха накладывается на руку для обескровливания (не видно на этом рисунке), жгут надувается (синяя повязка) и через внутривенный катетер в руку вводится лидокаин.Автор MrArifnajafov, Лицензия: CC BY-SA 4.0
Уход под контролируемой анестезией (MAC) включает мониторинг жизненно важных функций пациента и прием седативных, анксиолитических или анальгетических препаратов соответственно . Обычно используется в амбулаторных / амбулаторных условиях. Анестезиологи должны иметь возможность перейти на общую анестезию в любое время, если это необходимо. Типичный пример — введение пропофола всякий раз, когда анестезиолог считает необходимым во время эндоскопии, исходя из жизненно важных функций и подвижности пациента.
Периоперационный мониторингСтандартные мониторы , используемые бригадой анестезиологов во время процедуры, включают пульсоксиметр для измерения насыщения кислородом, электрокардиограмму (ЭКГ) для контроля сердечного ритма и возможных ишемических изменений, устройство неинвазивного измерения артериального давления, устройства внутренней температуры и встроенные мониторы и машины со звуковой сигнализацией для общих и серьезных проблем.
Клинический мониторинг обеспечивает безопасность пациента и включает регулярный визуальный осмотр, аускультацию и пальпацию.
Мониторинг вентиляции необходим во время анестезии из-за риска угнетения дыхания, и его отслеживают несколькими способами:
- Под клиническим наблюдением : Визуализация экскурсии грудной клетки, выслушивание звуков дыхания и движения резервуара.
- Капнография : график, показывающий частоту дыхания и концентрацию углекислого газа с течением времени.
Изображение: Нормальная капнограмма, отражающая соответствующие уровни углекислого газа у пациента, подвергающегося общей анестезии.Капнография отражает адекватную вентиляцию во время операции. Автор Rschiedon, лицензия: CC BY-SA 3.0
- Другие меры : Концентрация углекислого газа в конце выдоха, концентрация вдыхаемого кислорода и количественный объем выдыхаемого газа
В отдельных случаях для нейромониторинга можно использовать электроэнцефалографию (ЭЭГ) , а более точный мониторинг гемодинамики может быть достигнут с помощью инвазивных подходов, таких как внутриартериальный, центральный венозный катетер, катетер легочной артерии (PAC) или чреспищеводная эхокардиография (TEE) зонды.
Гемодинамика контролируется через жизненно важные органы, а жидкости и вазоактивные препараты могут вводиться для поддержания оптимального состояния внутрисосудистого объема во время анестезии.
Глубина анестезии контролируется концентрациями анестетиков при ингаляции в конце выдоха. Целью анестезии является стадия II или III, в зависимости от выбранного типа анестезии. Если желаемая стадия II переходит в стадию III, требуется эндотрахеальная интубация для защиты дыхательных путей.Если желаемая стадия III переходит в стадию IV, необходимо незамедлительно обратить ее вспять.
| Этапы глубины анестезии | |
| I этап | Сознательный и рациональный со сниженным восприятием боли |
| Стадия II | Бессознательное состояние, рефлексия с нерегулярным дыханием |
| Стадия III | Невозможно защитить дыхательные пути из-за повышенной мышечной релаксации |
| IV этап | Угнетение сердечно-сосудистой системы и дыхания (медуллярное) |
Все пациенты наблюдаются в послеоперационном периоде в отделении постанестезиологической помощи (PACU).Эти отделения проходят стандартную оценку выздоровления, уменьшают послеоперационные побочные эффекты и упрощают выписку, переводят в отделение интенсивной терапии (ОИТ) или переводят в комнату наблюдения.
Общий уход , который обычно требуется после операции, включает:
- Противорвотные средства при послеоперационной тошноте и / или рвоте
- Введение жидкости и контроль невозможности мочеиспускания с помощью строгих ис / ов
- Респираторный, сердечно-сосудистый и неврологический мониторинг
- Мониторинг и контроль гипотермии или гипертермии
- Обезболивание
- Ободрение, переориентация и потенциальная отмена лекарственного средства в случае отсроченного появления, то есть невозможности вернуться в сознательное состояние в течение 60 минут после прекращения анестезии
История анестезии — WFSA
Обезболивающие в десятилетии 1835-1845 гг.Хотя многие люди вводили обезболивающие в десятилетие 1835-1845 гг., Они не получили широкой огласки и не повлияли на общую медицинскую практику.16 октября 1846 года в Массачусетской больнице общего профиля в Бостоне состоялась первая публичная демонстрация эфирной анестезии.
Анестезиологом был Уильям Мортон, а хирургом — Джон Уоррен; Операция заключалась в удалении шишки под челюстью Гилберта Эбботта. В комнате присутствовал другой хирург, Джейкоб Бигелоу, который написал письмо другу в Лондон, в котором описал этот процесс. Это письмо было доставлено на почтовом судне SS Arcadia, которое пришвартовалось в Ливерпуле в середине декабря 1846 года.
19 декабря 1846 года и в Дамфрисе, и в Лондоне были введены эфирные анестетики. Об анестетике Дамфриса мало что известно, но считается, что пациента переехала тележка, и ему потребовалась ампутация ноги; также считается, что больной умер. В Лондоне, на Гауэр-стрит, 52, в доме американского ботаника Фрэнсиса Бутта, дантист по имени Джеймс Робинсон удалил зуб мисс Лонсдейл под наркозом эфиром. Двумя днями позже в больнице Университетского колледжа Роберт Листон ампутировал ногу шоферу Фредерику Черчиллю, а студент-медик по имени Уильям Сквайрс ввел эфирную анестезию.
Сегодня трудно понять, насколько значительным был этот прорыв. До этого операция была ужасающим последним средством в последней попытке спасти жизнь. Было возможно несколько операций. Поверхностная хирургия, ампутация, грибковое поражение раковых опухолей и «резка на камень» (удаление камней из мочевого пузыря) были единственными областями, в которых хирург мог практиковать. Внутренняя часть живота, груди и черепа была по существу «запретной» областью. Скорость была единственным определяющим фактором успешного хирурга. Большинство пациентов были удержаны или привязаны — некоторые милосердно теряли сознание от агонии — многие умерли либо на столе, либо сразу после операции.Страдания были сильными.
Листон, выдающийся хирург, однажды оперировал камень в мочевом пузыре. В конце концов, охваченный паникой пациент вырвался из рук мускулистых помощников, выбежал из комнаты в коридор и заперся в туалете. Листон, преследующий его по пятам и решительный мужчина, выломал дверь и отнес кричащего пациента назад, чтобы завершить операцию (Rapier HR. Man Against Pain, Лондон, 1947; 49).
Более мрачная история рассказана в New York Herald от 21 июля 1841 года об ампутации:
«Интересный случай с белой опухолью, из-за которой нужно было ампутировать бедро.Пациент был молодым человеком лет пятнадцати, бледным, худым, но спокойным и твердым. Один профессор нащупал бедренную артерию, поднял ногу на несколько секунд, чтобы гарантировать сбережение крови, компрессирующую часть жгута наложил на артерию, и ассистент поднял ногу. Белая опухоль была страшной, пугающей. Парню дали немного вина; он был бледен, но решителен; его отец поддерживал его голову и левую руку. Второй профессор взял длинный сверкающий нож, нащупал кость и воткнул нож осторожно, но быстро.Мальчик ужасно кричал; слезы текли по щекам отца. Первый разрез изнутри был закончен, и окровавленное лезвие ножа выступило из дрожащей раны, кровь потекла через пинту, зрелище было тошнотворным; крики ужасные; оператор спокойствие ».
С появлением анестезии все изменилось. Операция могла замедлиться — стать более точной и перейти в «запрещенные области» живота, груди и мозга. Эволюция хирургической практики зависела от анестезии и одновременного введения антисептики с помощью карболического спрея Листера.
После использования эфира были введены другие ингаляционные агенты. Хлороформ был введен профессором акушерства в Эдинбурге Джеймсом Симпсоном в ноябре 1847 года. Это было более сильнодействующее средство, но с более серьезными побочными эффектами. Он мог вызвать внезапную смерть, особенно у очень тревожных пациентов (первый из этих инцидентов произошел в начале 1848 года), а также мог вызвать позднее начало и очень серьезное повреждение печени. Однако он работал хорошо, и его было проще использовать, чем эфир, и поэтому, несмотря на его недостатки, он стал очень популярным.В течение следующих 40 лет было введено большое количество «вонючих агентов», каждый из которых обладал очевидными преимуществами, но лишь немногие из них выдержали испытание временем. Следующим крупным достижением было введение местной анестезии — кокаина — в 1877 году. Затем последовала местная инфильтрация, блокада нервов, а затем спинальная и эпидуральная анестезия, которая в 1900-х годах позволяла проводить операции на расслабленном животе без огромной «глубины» анестезии, необходимой для эфир и хлороформ. Новые, менее токсичные местные анестетики были представлены в начале 1900-х годов.
Следующим важным нововведением стал контроль дыхательных путей с помощью трубок, вводимых в трахею. Это позволяло контролировать дыхание, и техники, введенные в 1910-х годах, были усовершенствованы в конце 1920-х — начале 1930-х годов. Затем были введены средства для внутривенной индукции. Это были барбитураты, которые позволяли пациенту быстро, плавно и приятно засыпать, и поэтому избегали любых неприятных ингаляционных агентов. Затем, в 1940-х и начале 1950-х годов, появились миорелаксанты, сначала с кураре (яд южноамериканских индейцев!), А затем, в последующие десятилетия, с целым рядом других агентов.Кураре в форме тубокурарина был впервые использован в клинической анестезии в Монреале в 1943 году доктором Гарольдом Гриффитом и впервые использован в Великобритании в 1946 году профессором Греем в Ливерпуле. В середине 1950-х появился галотан, революционный ингаляционный агент, который было намного проще использовать. С тех пор все эти группы лекарств были усовершенствованы, поэтому теперь существуют гораздо более сильные и менее токсичные внутривенные средства, ингаляционные средства, местные анестетики и миорелаксанты. В настоящее время анестезиологи — это высококвалифицированные врачи, которые оказывают полный спектр услуг пациентам, а не только в операционной.С ними обычно консультируют в предоперационном периоде, чтобы оптимизировать состояние пациентов, и они обычно работают в отделениях интенсивной терапии и интенсивной терапии. Они занимаются акушерским обезболиванием и анестезией, неотложной медицинской помощью в отделениях неотложной помощи и неотложной помощи, реанимацией, оказанием помощи при серьезных травмах, лечением острой и хронической боли и перемещением пациентов между больницами.
Анестезия в настоящее время очень безопасна: в большинстве стран с высоким уровнем доходов смертность составляет менее 1 из 250 000, напрямую связанных с анестезией.Тем не менее, с современными сложными системами мониторинга и более глубоким пониманием функций организма анестезиологи будут продолжать стремиться к совершенствованию в течение следующих 150 лет.
Воспроизведено с любезного разрешения д-ра Дэвида Уилкинсона, президента WFSA
Чтобы получить полную историю анестезии с 4000 г. до н.э., охватывающую вавилонский, греческий, китайский, арабский и другие выдающиеся достижения в развитии профессии и уходе за пациентами, посетите интерактивную хронологию на веб-сайте Музея деревянной библиотеки.
от невыразимой агонии к открытию сознания
Мы ожидаем, что мы не почувствуем боли во время операции или, по крайней мере, не будем помнить о процедуре. Но так было не всегда.
До открытия общей анестезии в середине 19 века хирургическое вмешательство использовалось только как последнее и безнадежное средство. В сознании и без боли, он был охвачен невообразимым ужасом, невыразимой агонией и значительным риском.
Неудивительно, что немногие решили написать о своем опыте, если он пробудил подавленные воспоминания о необходимых пытках.
Одна из самых известных и ярких записей об этом «ужасе, превосходящем все описания» была написана Фанни Берни, популярной английской писательницей, которая утром 30 сентября 1811 года в конце концов согласилась на мастэктомию:
Когда ужасная сталь вонзилась в грудь… Мне не требовалось никаких запретов, чтобы не сдерживать свои крики. Я начал кричать, который длился непрерывно в течение всего времени разреза … настолько мучительной была агония … Затем я почувствовал, как Нож [стучит] цеплялся за грудную кость — царапая ее.
Но пострадал не только пациент. Хирургам тоже пришлось пережить сильную тревогу и страдания.
Джон Абернети, хирург лондонской больницы Святого Варфоломея на рубеже XIX века, описывал прогулку до операционной как «повешение» и иногда плакал и рвал после ужасной операции.
Открытие анестезии
Именно на этом фоне была открыта общая анестезия.
Молодой стоматолог из США по имени Уильям Мортон, вдохновленный бизнес-возможностями, открывшимися благодаря техническим достижениям в области искусственных зубов, упорно искал верный способ облегчить боль и повысить прибыль стоматологов.
Его усилия вскоре были вознаграждены. Он обнаружил, что когда он или маленькие животные вдыхают серный эфир (теперь известный как этиловый эфир или просто эфир), они теряют сознание и перестают реагировать.
Через несколько месяцев после этого открытия, 16 октября 1846 года, Мортон с большим зрелищем сделал анестезию молодому пациенту мужского пола на публичной демонстрации в Массачусетской больнице общего профиля.
Затем главный хирург больницы удалил опухоль на левой стороне челюсти. При этом пациент не двигался и не жаловался, к большому удивлению хирурга и аудитории.
Так началась история общей анестезии, которая не зря сейчас считается одним из величайших открытий всех времен.
Обычная анестезия
Новости об удивительных свойствах эфира быстро распространились через Атлантику в Великобританию, что в конечном итоге послужило толчком к открытию хлороформа, летучего общего анестетика.
По словам его первооткрывателя Джеймса Симпсона, у него не было никаких «неудобств и возражений» эфира — резкого запаха, раздражения горла и носовых ходов и озадачивающей начальной фазы физического возбуждения вместо более желательного подавления любого поведения.
Этот хлороформный ингалятор был похож на тот, который Джон Сноу использовал на королеве Виктории, чтобы облегчить боль при родах. Пары хлороформа подавались по трубке через латунную и бархатную лицевую маску. Музей науки, Лондон / Wellcome Images / Викимедиа, CC BY-SAХлороформ впоследствии стал наиболее часто используемым общим анестетиком в британской хирургической и стоматологической анестезиологической практике, в основном благодаря основателю научной анестезии Джоном Сноу, но оставался несущественным для практики большинства врачей.
Это изменилось после того, как Снежная дала королеве Виктории хлороформ во время рождения ее восьмого ребенка, принца Леопольда. Последовавшая за этим огласка сделала анестезию более приемлемой и спрос на нее увеличился, будь то во время родов или по другим причинам.
К концу XIX века анестезия стала обычным явлением, возможно, став первым примером, в котором медицинская практика была подкреплена новыми научными разработками.
Анестезия безопасная
Сегодня серный эфир и хлороформ были заменены гораздо более безопасными и эффективными агентами, такими как севофлуран и изофлуран.
Эфир легко воспламеняется, поэтому его нельзя использовать с электрокаутерией (при которой через зонд пропускают электрический ток, чтобы остановить кровоток или разрезать ткань) или при электронном мониторинге пациентов. А хлороформ был связан с неприемлемо высоким уровнем смертности, в основном из-за остановки сердца (когда сердце перестает биться).
Практика общей анестезии в настоящее время эволюционировала до такой степени, что стала одной из самых безопасных из всех основных стандартных медицинских процедур.Примерно из 300 000 здоровых и здоровых людей, проходящих плановые медицинские процедуры, один человек умирает из-за анестезии.
Несмотря на растущую клиническую эффективность, с которой анестезия применялась в течение последних 170 лет, и ее научные и технические основы, у нас все еще есть лишь смутное представление о том, как анестетики вызывают состояние бессознательного.
Анестезия остается загадкой
Для общей анестезии пациенты должны быть неподвижны, без боли и без сознания.Из них бессознательное состояние труднее всего определить и измерить.
Например, не реагировать на какое-либо событие (например, голос анестезиолога или момент хирургического разреза) или потом забывать о нем, хотя и имеет клиническую ценность, недостаточно для окончательного определения того, находится ли человек в бессознательном состоянии.
Нам нужен другой способ определить сознание и понять его разрушение биологическим действием общих анестетиков.
В начале 20 века мы думали, что анестетики действуют, растворяясь в жировых частях вне клеток мозга (клеточная мембрана) и влияя на их работу.
Но теперь мы знаем, что анестетики напрямую влияют на поведение широкого спектра белков, необходимых для поддержки активности нейронов (нервных клеток) и их скоординированного поведения.
По этой причине единственный способ развить комплексное понимание эффектов этих множественных и индивидуально недостаточных нейронных белковых мишеней — это разработка поддающихся проверке, математически сформулированных теорий.
Эти теории должны не только описать, как сознание возникает из активности мозга, но также объяснить, как на эту активность мозга влияют многочисленные цели анестезирующего действия.
Несмотря на огромный прогресс в области анестезии, спустя почти 200 лет мы все еще ждем появления такой теории.
До тех пор мы все еще ищем недостающее звено между физической субстанцией нашего мозга и субъективным содержанием нашего разума.
История анестезии | Королевский колледж анестезиологов
Сравните современную анестезиологическую рабочую станцию наверху с шелковым носовым платком Джона Сноу на предыдущей фотографии! Достижения включают в себя все, от стерильных одноразовых шприцев и игл до машин для анестезии с компьютерным управлением и электронных мониторов, предоставляющих массу информации как о физиологии пациента, так и о надлежащем функционировании оборудования.Вторая разработка еще более важна — она заключается в людях, которые должны использовать преимущества таких изощренных методов. Формальная последипломная подготовка анестезиологов с медицинской квалификацией началась в 1935 году с учреждения Диплома по анестезиологии , требующего годичного клинического опыта под наблюдением. Сегодняшние стандартные экзамены на получение стипендии связаны с программой профессионального обучения, продолжительностью не менее семи лет. Кроме того, для безопасного введения анестетика долгое время требовалось более одной пары рук, и подготовка тех, кто помогает анестезиологам, и техников, обслуживающих оборудование, теперь одинаково хорошо определена.
Источники дополнительной информацииПриведенный выше план едва ли касается поверхности истории анестезии, но есть много источников дополнительной информации, некоторые из наиболее важных перечислены ниже.
Музеи, общества и сайтыЕсть два основных британских источника дополнительной информации по истории анестезии, оба легко доступны:
Центр наследия анестезии (www.aagbi.org/education) Ассоциации анестезиологов Великобритании и Ирландии, 21 Portland Place, London W1B 1PY имеет важную коллекцию оборудования и книг. Доступны учебные материалы, есть постоянные и специальные дисплеи.
История анестезиологического общества (www.histansoc.org.uk) с момента своего основания в 1986 году организовывает одно или два собрания в год. Полные протоколы, график анестезии и другая информация доступны на веб-сайте.
Во многих медицинских школах и больницах есть коллекции, но они не всегда общедоступны. Исключением является полезный веб-сайт:
.Музей старого операционного театра и Херб Гаррет (www.thegarret.org.uk), 9a St Thomas’s St, London SE1 9RY.
Общемедицинские и хирургические музеи также часто имеют актуальные предметы. В Британии основные из них:
Коллекция Wellcome (www.wellcomecollection.org), 183 Euston Road, London NW1 2BE.
Музей Хантера (www.rcseng.ac.uk/library-musems-and-archives), Королевский колледж хирургов Англии, 35-43 Lincoln’s Inn Fields, London WC2A 3PE.
Музей хирургов ( www.museum.rcsed.ac.uk), Королевский колледж хирургов Эдинбурга, Николсон-стрит, Эдинбург EH8 9DW.
Медицинский музей Текрея (www.thackraymedicalmuseum.co.uk), Beckett St, Leeds LS9 7LN
Некоторые важные зарубежные ресурсы:
Эфирный купол (www.massgeneral.org/history/exhibits/etherdome/), 4 th Floor Bullfinch Building, Massachusetts General Hospital, 55 Fruit St, Boston, MA 02114, США. Это вызывающее воспоминания место демонстрации Мортона обязательно нужно посетить, если находится в Бостоне.
Библиотека-музей анестезиологии Вуда (www.woodlibrarymuseum.org), 520 N. Northwest Highway, Park Ridge, IL 60086-2573, USA
Ассоциация истории анестезии (www.ahahq.org), c / o Отдел анестезиологии, Медицинский центр Университета Вандербильта, почтовый ящик 128543, Нэшвилл, TN 37232-4245.
Музей Джеффри Кея (http://www.anzca.edu.au/resources/geoffrey-kaye-museum), Колледж анестезиологов Австралии и Новой Зеландии, ANZCA House, 630 St Kilda Road, Мельбурн, Виктория 3004, Австралия.
Музей Гарри Дейли , Австралийское общество анестезиологов, а / я 6278, Северный Сидней, Новый Южный Уэльс 2059, Австралия. На этом сайте есть обширная «Хронология» анестезии на онлайн-выставках — Хронология истории анестезии .
Дополнительная литератураМногие книги были написаны по истории анестезии, некоторые из лучших появились в третьей четверти 20-го -го века и, таким образом, больше не печатаются.Однако копии можно найти, и они того стоят:
Ключи TE. История хирургической анестезии . Пожалуй, лучшая «короткая» книга по этой теме; первое издание (1945 г.) было опубликовано в США Шуманом и переиздано Библиотекой-музеем Вуда в Парк-Ридж, США в 1996 г. Второе, расширенное издание появилось в 1963 г. в Dover Publications, Inc., Нью-Йорк.
Duncum BM. Развитие ингаляционной анестезии. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1947.Это было написано к столетию великой демонстрации Мортона и перепечатано Королевским медицинским обществом; копии доступны в Обществе истории анестезии (www.histansoc.org.uk).
Smith WDA. Под воздействием: история закиси азота и кислородной анестезии. Лондон: Macmillan, 1982 [ISBN 0 333 31681 9] Сборник статей, опубликованных в Британском журнале анестезии между 1960 и 1972 годами.
Дэвисон, штат Массачусетс. Эволюция анестезии. Altrincham: John Sherratt & Son, 1965.
Сайкс WS. Очерки первой сотни лет анестезии. Том 1 — Эдинбург: E&S Livingstone Ltd, 1960; Том 2 — Эдинбург: E&S Livingstone Ltd, 1961; Том 3 ( Ed Ellis RH) Эдинбург: Черчилль Ливингстон, 1982
Некоторые недавние публикации предлагают, соответственно, более современный обзор, указание на то, как развитие анестезии повлияло на медицину в целом, биографии британских академических анестезиологов и восхитительное понимание эпонимов анестезии:
Рашман, Великобритания, Дэвис, Нью-Джерси, Аткинсон, РС. Краткая история анестезии: первые 150 лет. Oxford: Butterworth-Heinemann, 1996 [ISBN 0 7506 3066 3]
Сайкс М.К., Бункер Дж. Анестезия и практика медицины: исторические перспективы. Лондон: Royal Society of Medicine Press Limited, 2007 [ISBN 978-1-85315-674-8]
Харрисон MJ. Британские академические анестезиологи 1950-2000 гг. Веллингтон: Харрисон, 2011 [Том 1, ISBN 978-0-47320-049-7] и 2015 [Том 2, ISBN 978-0-473-32137-6]. Также доступно в Интернете по адресу http: // www.docdr.co.uk/BAA.html.
Maltby JR. Известные имена в анестезии . Лондон: Королевское общество медицины Press Limited, 2002 [ISBN 1-85315-512-8]
Наконец, необходимо упомянуть две основные работы: одно издание ограниченным тиражом, содержащее исчерпывающий список основных исходных документов, а другое — обширное собрание эссе, хотя и ориентированное на Северную Америку:
Сим П. Наследие анестезии: аннотированная библиография коллекции редких книг Деревянной библиотеки-музея анестезиологии .Парк-Ридж: Вуд библиотека-музей анестезиологии 2012 [ISBN 978-0-9614932-5-7]
Эгер Э.И., Саидман Л.Дж., Весторп Р.Н. Удивительная история анестезии . Нью-Йорк: Springer, 2014 [ISBN 978-1-4614-8440-0]
История анестезии — ASA
Эре современной анестезии чуть более ста шестидесяти лет. Успешная анестезия при хирургии была впервые продемонстрирована в 1846 году. До этого несколько операций, которые были возможны, проводились либо без обезболивания, либо после дозы опиума и / или алкоголя.
На протяжении веков было много попыток облегчить боль. Ранние примеры включают потерю сознания, вызванную ударами по голове пациента или сдавлением сонных артерий (в области шеи). В средние века сложные зелья включали спирт и различные экстракты растений, например, корень мандрагоры. Опиум широко использовался, особенно в Китае, и первая внутривенная инъекция опия была сделана в 1660-х годах. Обезболивание в руке или ноге производилось сдавливанием нервов в верхней части конечности, а также применением холодной воды, льда или снега.Гипноз стал популярным как средство обезболивания и лечения в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого веков.
Семнадцатый и восемнадцатый века были отмечены быстрым ростом знаний о том, как работают сердце и легкие, а также о свойствах многих газов. В 1799 году сэр Хамфри Дэви предложил использовать закись азота для облегчения боли. Двадцать пять лет спустя доктор Генри Хикман описал использование углекислого газа для потери сознания, а Гораций Уэллс впервые применил закись азота для удаления зубов в 1844 году.
Хотя Парацельс описал действие эфира на животных в 1540 году, первое применение этого препарата для общей анестезии у людей было в 1842 году докторами Лонгом и Кларком. 16 октября 1846 года доктор Уильям Мортон провел первую публичную демонстрацию эфирной анестезии в Бостоне. (Операционная, где это произошло, известная как «Купол эфира», сохранилась нетронутой в Массачусетской больнице общего профиля.) Это крупное достижение в облегчении человеческих страданий быстро распространилось, и вскоре после этого последовало первое использование эфира в Англии и Шотландии.Поскольку единственным средством сообщения было судно, потребовались месяцы, чтобы новости достигли многих стран, и первый зарегистрированный анестетик в Австралии был введен в июне 1847 года.
Через несколько недель после знаменитой демонстрации эфира Оливер Венделл Холмс популяризировал слово «анестезия». Он использовал это слово для описания «нечувствительности — в частности, к объектам осязания», производимым эфиром. Это слово раньше использовалось для описания просто отсутствия чувств, например, из-за нервной болезни.Холмс также ввел такое сочетание слов, как «анестезирующее состояние» и «анестезирующее средство».
Профессор Джеймс Янг Симпсон из Эдинбурга представил хлороформ в 1847 году. Он также описал первую смерть от наркоза в 1848 году, когда пациентом была молодая девушка по имени Ханна Гринер. Она была первой из многих, кто перенес внезапную сердечную недостаточность из-за приема хлороформа. В Лондоне Джон Сноу лидировал в анализе осложнений после анестезии и хирургических вмешательств с тщательной оценкой послеоперационных смертей.Он попытался изменить свою практику, сославшись на то, что он узнал из предыдущих случаев.
Анестезия, производимая блокадой нерва или регионарной анестезией, стала возможной после того, как кокаин был выделен из растения коки в 1860 году. Доктор Карл Коллер впервые провел анестезию кожи и слизистых оболочек в 1884 году. В Нью-Йорке в 1885 году доктор Корнинг дал первое спинальная анестезия, а затем первая эпидуральная анестезия в 1901 году.
Общая анестезия стала более приятной для пациентов, когда в конце 1930-х годов стали применяться пентотал или тиопентон натрия.Расслабление мышц с использованием кураре было впервые продемонстрировано на людях в Монреале в 1942 году, что позволило провести более легкую глубину общей анестезии, чем это было возможно ранее. В 1950-х годах исследование галогенированных углеводородов как негорючих, сильнодействующих анестетиков привело к появлению галотана и исчезновению эфира и хлороформа из большинства операционных.
Современная эра анестезии началась в 1960-х годах с разработки новых лекарств и появления новых методов и оборудования для мониторинга.По мере того, как анестезиологу становилось все больше информации о том, что происходит с пациентом и в системе доставки анестетика, анестезиологи стали более внимательно следить за безопасностью и совершенствованием методов. Хирургия была распространена на все более сложные процедуры для пациентов, которым ранее могло быть отказано в операции из-за возраста или болезни. Анестезия также стала лидером в анализе «критических происшествий» или изучении личных звонков, теперь этот процесс распространяется и на другие области медицинской помощи.
Конец двадцатого века ознаменовался значительным прогрессом в повседневной анестезии, включая развитие компьютерных технологий, микроэлектроники и лекарств. Анестезия теперь подбирается индивидуально для каждого пациента, независимо от того, преждевременны ли вы на десять недель или на сто лет. Если вы больны или здоровы, сейчас самое безопасное время для анестезии.
.